История вымышленная, схожесть персонажей с форумчанами лишь частичная. Не у всех будут положительные роли, как вы понимаете. Прошу понять. Претензии и предложения по развитию сюжета принимаются в
ЧАСТЬ 1 МАРИ.
— Ну что, — улыбнулась она отображению в зеркале, — в бой? Природная красота позволяла почти не пользоваться косметикой. Каштановые волосы, уложенные в короткое французское каре, обрамляли тонкие черты лица с чуть выступающими скандинавскими скулами. Выразительные зеленоватые глаза буквально впивались в собеседника, крепко цепляясь изнутри. Оторваться от таких глаз очень трудно. Тонкое женственное тело, красивые стройные ноги не раз отвлекали взгляды прохожих мужчин, но она оставалась к подобному вниманию, равнодушна.
Сегодня она оделась по-спортивному. Ведь предстоит работа, включающая и точечный массаж шиацу, рефлексотерапию и ароматерапию.
Пациенты любили ее. Сказочным образом они чувствовали себя намного лучше после ее сеансов, хотя делала она, казалось, то же, что и многие другие экстрасенсы и массажисты. Впрочем, так думали только пациенты. Коллеги по работе и начальница ценили ее за прекрасные качества.
С прекрасным настроением она вышла из квартиры, словно пятнадцатилетняя девочка сбежала по ступенькам с пятого этажа, выскочила на улицу, на аллею, залитую солнцем. До работы было около километра пути, и она принципиально не пользовалась ни общественным транспортом, ни собственной машиной, добираясь туда пешком.
Пропустить такое прекрасное утро! – подумала она. Ни за что! Аллея располагалась строго на восток, навстречу восходящему солнцу. И сейчас, оно поднялось уже довольно высоко, и Мари приходилось немного щуриться.
Солнце… Она даже на мгновение замедлила шаг. Был сон про солнце – из глубин памяти всплывала какая-то информация. И то, что она вспоминала, совсем не радовало ее. Мари нахмурилась. – Ну, вот еще. Сон не должен портить день. Это ведь всего лишь сон. Она попыталась отстраниться от нахлынувших мыслей, созерцая высокие, уже зеленеющие деревья по бокам аллеи, восходящее яркое солнце, но … мысли не давали покоя.
-Что за вздор? Солнце должно взорваться. Такое невозможно. Она вспоминала события из сна и всеми силами пыталась противиться тому, что всплывало в памяти, придумывая обоснования, почему этого не может быть.
Мари смотрела на большой, восходящий на глазах раскаленный диск звезды по имени солнце. Вечное светило, неколебимое, как сама жизнь. Что с тобой может случиться?
— Все, хватит — Мари надела очки и ускорила шаг. До работы оставалось около десяти минут ходьбы. Обычно она использовала это время, для зарядки энергией, но сегодня все шло не так. Мысли мешали сосредоточиться на медитации, а шаги не были размеренными, чтобы сохранять ритм, необходимый для правильного дыхания. То и дело она всматривалась в уже ослепительный диск, пытаясь найти там изъян, но все было, как и прежде.
В офисе фирмы царил рабочий беспорядок.
— Мари! – вскликнула Зинаида Степановна, начальница этого заведения, высунувшись из двери своего кабинета. Наверняка она заметила ее из окна. Женщина средних лет, немного грузноватая с полным розовым лицом и крашеными волосами. Она скрупулезно следила за модой и всегда была одета в последние произведения заморских Кутюрье. Настоящая бизнес леди, правда, слишком много времени отдававшая работе. После двадцати лет распался ее брак, после которого осталась разбалованная дочь и квартира в центре столицы. Пытаясь сохранить вкус жизни, она старалась хорошо одеваться, вращаться в высоких кругах, посещать ВИП вечеринки.
— Сегодня у тебя много работы – тоном начальника напомнила Зинаида Степановна. День расписан по минутам, так что никаких задушевных бесед с пациентами и психологической помощи. Это не входит в список оказываемых услуг.
Девушка еле заметно махнула рукой – понятно. — Но ты помнишь, я сегодня только до двух.
Степановна вздохнула – ладно. Жаль, что не можешь больше. Как обычно, в понедельник у нас завал. Для нее каждый работник, прежде всего добытчик денег, но она понимала, что спорить с Мари бесполезно.
И почему она выбрала именно это направление? – Подумала Мари. У Степановны при хороших свойствах руководителя нет никаких данных в экстрасенсорике. Она практически не понимает, чем тут занимаются ее сотрудники. Не видит, не чувствует. Для нее это рутинная работа массажистов, рефлексотерапетов, в которых она сама вряд ли верит. Но это приносит ей неплохой доход, поэтому она смирилась.
Проходя по широкому коридору, по обеим сторонам которого располагались двери в рабочие кабинеты, с сидящими на стульях людьми, она ощутила что-то необычное, но определить источник энергетического возмущения не смогла. Мари прошла к своему кабинету, расположенному в самом конце коридора, где ее уже ждали пациенты. Одна знакомая старушка, пришедшая на последний сеанс и незнакомая девушка, лет тридцати. Старушка расплылась в улыбке, заметив любимого доктора, как она ее называла, хотя врачебного диплома у нее не было. Девушка, казалось, сидит с безразличным лицом.
Даже беглого взгляда было достаточно, что бы определить, что на ней висит печать смерти. Очень редкое состояние, когда человек уже мертв, только не подозревает об этом. Ходит, разговаривает, строит планы, однако на самом деле, в любой момент его жизнь может оборваться и любая, самая незначительная причина может стать той последней каплей. Мари не занималась такими делами. Во-первых, это не ее профиль, а во-вторых, — не хотела брать на себя громадную ответственность, потому что за каждым подобным случаем стоял сильный маг, ведьма, колдун. И пытаться снять с человека подобное воздействие, значило бросить вызов этим самовлюбленным, уверенным в своем могуществе натурам. Чаще всего они не представляют собой что-то значимое, но нередко бывают и исключения. Заходя в свой кабинет, она тайно надеялась, что девушка не собирается зайти сюда.
Добродушная семидесятилетняя старушка, довольно бодрая, уже давно посещает фирму из-за болей в спине. Точечный китайский массаж пошел ей на пользу, и сегодня она пришла на последний сеанс, который пролетел для Мари незаметно, за мыслями о сне, о сидящей за дверью пациентке с меткой смерти. Она мило распрощалась со старушкой, оставившей ей коробку конфет ассорти. Мари с надеждой бросила взгляд через приоткрытую дверь, увидев новых людей, но в проеме показалась знакомая девушка. Незаметно вздохнув, она пригласила ее жестом войти.
Девушка казалась очень молодой, лет тридцати с небольшим, с русыми волосами, средней длинны, обрамляющими волевое лицо, и сильными глазами стального цвета. Для носителя смертельной метки она выглядела даже очень хорошо.
Гостья вошла спокойно, было заметно, что неуверенности в незнакомой обстановке она не испытывает. Шаг ее был ровный, размеренный.
В углу кабинета стоял небольшой стол, где лежали несколько папок, и стоял плоский монитор компьютера.
— Здравствуйте, — тембр ее голоса был мягкий, мелодичный.
Мари улыбнулась – чем могу помочь?
На лице девушки промелькнула тень сомнения, но в следующую секунду она продолжила. Меня зовут Света, вы меня знаете на форуме, как Фая.
Мари с интересом посмотрела на девушку. Фая!? Глаза Мари расширились. Не может быть! В голосе слышались нотки восхищения и радости одновременно – она давно хотела познакомиться с этой девушкой поближе. Из ее многочисленных сообщений на форуме сложилось впечатление, что Фая думающая, уверенная в себе натура, очень начитанная и умная. Если она появлялась на форуме, ее активность сравнивалась только с хозяйкой форума. Запросто вступала в перепалку даже с признанными авторитетами форума, отстаивая свое мнение, и нередко выходила победителем. Нужно сказать, что Мари представляла ее гораздо старше. Она пишет как зрелый, уверенный в себе человек с годами опыта.
— Я не знала, что ты живешь в Лондоне.
— Нет, тут я всего лишь проездом.
Вспомнив о висящей над девушкой меткой смерти, Мари опустила глаза. Неужели она ввязалась в какую-то историю? Впрочем, это на нее похоже. Теперь нужно действовать быстро, потому что каждый день дорог и может стоить девушке жизни. Продолжая свой анализ, Мари понимала, что источник, сделавшей девушке метку должен быть очень сильный, так как Фая достаточно грамотна в магических операциях и уж точно не новичок в способах защиты. Значит, скорее всего, мне самой вряд ли будет под силу тягаться с этим проклятием. Она прокручивала в голове адреса и лица знакомых по всему миру, кто мог бы заняться подобным делом. Мысли о том, что бы оставить знакомую без помощи не рассматривались.
— Что с тобой приключилось – Мари, наконец, подняла глаза.
Света, в отличие от нее была совершенно спокойна.
Ри, у меня к тебе есть важное дело – начала она издалека.
-Слушаю тебя внимательно.
— Я долго думала, прежде чем обратиться к тебе. Есть немало сил, которые противятся этой связи, но я думаю иначе. Чем дальше заходит процесс, тем меньше времени остается на принятие решения. Пока просто постарайся выслушать, вникнуть. То, что ты услышишь, пойдет вразрез со всем, что ты знала и во что верила до сих пор.
Мари решительно не понимала о чем идет речь, но она умела слушать и напрягла внимание.
— Дело касается катастрофы 2012 года – продолжила Света-Фая. На сегодняшний день уже ясно, что она неизбежна. Подавляющее большинство, людей, к сожалению погибнут.
Мари встречала подобные утверждения в интернете и раньше, поэтому относилась к ним снисходительно. Пока ничего не выходило за рамки известной информации и на лице не отображалось ни единой эмоции. Лишь спокойствие и готовность выслушать.
— Я знаю твое отношение к этому вопросу, мы уже как-то обсуждали его на форуме – сказала Мари.
Фая спокойно продолжила. — По нашим данным, на солнце происходят глобальные изменения на молекулярном уровне, из-за чего оно крайне не стабильно. НАСА и другие наблюдатели время от времени сообщают о небывалой его активности, дозировано и очень аккуратно преподнося информацию. К этим сообщениям, как и к рассказам о глобальном потеплении, человечество уже приучили. Ведь ничего же не происходит практически, поэтому все относятся равнодушно к вопиющим фактам. Однако все совсем не так. Правительства развитых стран знают об этом, но не принимают никаких мер, чтобы не поднимать панику. В этот крайне нестабильный период активности к солнцу движется одна из самых больших, так называемых блуждающих комет. В НАСА она числится, как объект КЛ-233848-Н. Столкновение, ее с солнцем произойдет с вероятностью 99. 9 % в конце декабря две тысячи двенадцатого года. Для солнца подобная комета опасна меньше, чем дробинка слону. Но не в период его нестабильности. В этом все дело. Столкновение вызовет дестабилизацию внешнего слоя, и приведет к мощнейшей вспышке, несовместимой с жизнью на земле, а дальше произойдет быстрое угасание звезды. И это в лучшем случае. В худшем, — плазменно-химические процессы, проходящие на солнце, увеличатся в миллионы раз, и наш желтый карлик перейдет в разряд красного гиганта. В этом случае наш разговор вообще ни к чему. Однако, первый вариант наиболее вероятен, по мнению большинства экспертов.
Человечество и почти всё белковое существование жизни на земле обречено на гибель в любом случае.
Мари нахмурила брови. – Подобного типа высказываний в интернете море, но никаких подтверждений, кроме повышенной солнечной активности нет. И причем тут я? Почему именно в такой обстановке ты мне это рассказываешь? Ведь я не правительство, не спецслужбы, не НАСА. Мари сохраняла спокойствие, говорила медленно, пытаясь найти ответы на вопросы, которые возникали по ходу повествования.
После небольшой паузы Света продолжила. – На земле существуют намного больше цивилизаций и форм жизни, чем известно обычным людям.
Я представляю часть общества существ, именуемых Геоцентами.
Мари прикрыла лицо рукой, закатив глаза – только этого не хватало. Людей часто кидает в крайности, они вступают в модные секты, сообщества, магические ордена и так далее, чаще всего, теряя свою индивидуальность. Как правило, такие люди имеют пограничное психическое состояние или расстройство. Не слишком значительное, чтобы считаться больными и выделяться из общей массы, но и не совсем доброкачественное, потому что зачастую ведет к продолжающейся деградации личности.
— Мари! — Света чуть повысила голос, глядя ей прямо в глаза, — я представляю себе, что ты сейчас обо мне думаешь, но попробуй сосредоточиться на фактах. Я тебе объясню. Вот распечатка из интернета, с сайта НАСА об активности солнца в последние полгода. Когда я уйду, ты можешь проверить все сама. Для наглядности я выстроила график, который НАСА должны были опубликовать, но, видимо, забыло. Вероятно, он кому-то мешает. Света протянула синюю папку.
Хозяйка кабинета пробежала глазами по первым листам.
— Как ты видишь, происходит постоянное ускорение и усиление активности солнца. Полгода назад вспышки были раз в три недели. Вот тут они уже стали раз в две недели, и теперь, в последний месяц, раз в десять дней. Если будет сохраняться такой темп, то через два месяца их частота будет раз в два дня, а дальше… Света вздохнула.
Пока Мари рассматривала данные об активности солнца, Фая вытащила из папки другие листки.
— А вот данные усиления активности.
Все указывало на постоянное ухудшение состояния, но это все еще не значит, что конец света неизбежен – подумала Мари.
— Геоценты выглядят точно так же, как обычные люди, но их молекулярный состав сильно отличается от человеческих белков. Мы построены на основе кремния, а не углерода, как вы.
— Что? – Мари непонимающе замотала головой. Молекулярная биология не её конек.
Видя, что ей не доверяют, Света вдруг спросила — как ты думаешь, сколько я вешу?
Мари не поняла причину такого вопроса, но почти инстинктивно ответила.
— Килограммов сорок пять – пятьдесят. Фая выглядела худоватой девушкой среднего роста.
Света встала со стула, прошла в угол, где стояли старые медицинские весы с гирьками на линейке. Ими уже давно не пользовались, но как атрибут бывшего процедурного кабинета они остались.
— Во мне двести семьдесят пять килограммов – сказала девушка, уравновесив гирьки на шкале.
Мари даже подскочила со стула. Не веря своим ушам, она быстрым шагом подошла к весам, беспомощно водя глазами по цифрам на линейке. Встала на весы сама, убедившись, что ее вес они показывают правильно.
— Как это может быть? – чуть растеряно спросила она.
— Ри, ты не волнуйся – Света обняла ее за плечи, проводила к месту, усадила. Все, что ты до сих пор услышала еще не самое главное.
Но после увиденного, слова о спокойствии, действуют обратным образом.
— Как такое может быть? – Тихо повторяла Мари, глядя то на Свету, представительницу каких-то Геоцентов, то на весы.
Света легонько ударила рукой по столу, от чего подпрыгнули папки с бумагами и монитор, что вывело собеседницу и временного оцепенения.
Глядя в глаза, девушка продолжила, — главное свойство нашей общины не вес, а бессмертие. У нас есть, конечно, свой предел, но он составляет около двадцати тысяч земных лет. Дождавшись, пока собеседница сосредоточиться с мыслями, Света сказала: — Этим бессмертием мы хотим поделиться с людьми.
Мари медленно переваривала услышанное. После веса девушки под три сотни килограммов, она готова была верить всему.
— Но почему ты обратилась ко мне? – Недоверчиво спросила Мари.
— По нескольким причинам. Как я уже говорила, не все Геоценты поддерживают меня в этом начинании, и есть силы противящиеся контакту с людьми вообще. Они просто заблокируют меня, если я попытаюсь выйти на круги власти какого-либо государства. Тебе я доверяю, потому что мы знакомы уже очень давно.
Кроме того, всех людей обратить в Геоцентов при всем желании, не будет возможности, но самое главное, — это даже вредно. Людская алчность, жажда власти приведут к очередной войне среди выживших. Это и есть причина противодействия моему плану.
Геоценты тысячи лет живут среди людей и уже в какой-то мере сроднились с ними. Мы помогаем вам, вы помогаете нам. Это симбиоз. Наша популяция не такая уж большая. Всего десять тысяч человек. В миллиардном населении земного шара это капля в океане. Нам время от времени приходится менять место жительства, потому что длительная жизнь накладывает кое-какие ограничения. Поэтому мы разбросаны по всему свету, но поддерживаем друг с другом связь.
Мари становилось все интереснее. А почему вас не становится больше?
— У нас нет возможности размножения, как у людей, мы остаемся всю жизнь в одном возрасте. Единственный способ увеличить популяцию, это обращение людей в геоцентов, но прошлые попытки привели к крайне негативным последствиям, а именно — расколу. Люди очень уязвимы и нестабильны в своих мыслях и эмоциях и привязаны к другим людям. Бесконтрольные обращения быстро приведут к перенаселению и войне, поэтому в нашем кодексе существует пункт, запрещающий обращение.
— Так ты пошла против тысячелетнего кодекса ваших законов?- Мари вскинула брови.
Девушка кивнула. Я очень рискую, но считаю, что будет правильно в создавшейся ситуации начать подбор людей, подходящих для обращения. Как ты понимаешь, отбор будет очень жестким. У тебя на форуме есть очень много личностей, подходящих под наши требования. Твоя способность собирать вместе светлячков, людей с чистым добрым сердцем просто потрясающа.
Мари в задумчивости кивнула. Отбор… это так несправедливо.
— Как вы появились на земле?
-Насколько я знаю, это результат генетического эксперимента нашей цивилизации, с другой звездной системы, с которой давно потеряна всякая связь – сказала Фая, окунаясь в свои тысячелетние воспоминания.
Вопросы в голове роились, как пчелы, множились, как микробы, но озвучить их Мари не успела. В дверь постучали. В проеме показалась голова руководительницы центра.
Мария Витальевна, время, отведенное на одного пациента, ограничено. К вам уже собралась очередь. Поторопитесь.
Фая оставила синюю папку на столе, решительно поднялась.
-Подожди, нужно еще столько обсудить – слышались нотки сожаления в голосе.
— Мне тоже нужно уходить, — Света пожала плечами, боюсь, за мной следят. Продолжим обсуждение на форуме, в личке. Ты пока ознакомься с материалами – девушка кивнула в сторону папки и добавила: Кроме того, я записалась к тебе на лечение на послезавтра, так что встретимся.
Мари с грустью смотрела вслед девушке. – Обязательно поговорим.
— О, боже! — Как только закрылась дверь, Мари поняла, что не сказала девушке о смертельной метке…
23 комментария к “РАМТА X-Files”
Часть вторая.
Джек
и Лилу.
Самолет набрал расчетную высоту, взяв курс на столицу туманного Альбиона, гул турбин стал ровным и размеренным.
Можно расстегнуть ремни безопасности, — появилась надпись на табло, и пассажиры засуетились.
Джек медленно выдохнул. Летать он не особо любил. Особенно тяжело переносил взлет, вызывавший приступ головной боли. У него почти никогда не закладывало уши, но головная боль доставляла серьезные неудобства. В этот раз перед полетом он выпил таблетку обезболивающего, поэтому чувствовал себя более-менее сносно.
Пассажиры сновали туда-сюда, словно целый день ждали взлета, для того, что бы справить свою нужду.
Появились стюардессы с тележками, предлагая напитки. Чашка крепкого кофе была сейчас как нельзя кстати.
В свои тридцать семь лет он окончил специализацию по инфекционным болезням, защитил докторскую диссертацию, свободно владел английским и имел частную клинику в Варшаве.
Трудный путь карьерного роста не оставил возможности завести в свое время семью, и при всей своей природной красоте и статности, он оставался холостым. Лишь непродолжительные романы разбавляли иногда его одиночество, какое-то время он даже состоял в гражданском браке, но все эти связи абсолютно ничего не давали для души и не имели ничего общего с любовью. Впрочем, так было до недавнего времени. Полгода назад он познакомился на одном из интернет сайтов с очень одаренной особой. Долгие ночные разговоры и споры все больше и больше сближали их. С каждым днем он убеждался, что между ними есть какая-то невероятная, почти мистическая связь. Она легко могла угадать его мысли, а он странным образом чувствовал, когда ей нужна помощь, или когда она просто появляется в сети. Со временем эта связь крепла, превращаясь в нечто большее.
Джек летел в Англию на конференцию по работе, хотя истинная причина была иная. В Лондоне жила Альмедерия, так звали его девушку на форуме. И совсем не многие знали ее настоящее имя Эмили.
Ближайшие три дня конференции были расписаны по минутам, поэтому времени для встреч и прогулок по Лондону останется совсем немного. Он любил этот город и использовал любую возможность, что бы посетить его, но в таком качестве, как сегодня, он летел туда впервые. Это была их первая встреча. Сейчас он мечтательно закрыл глаза, представляя, как прогуливается с Эмили по бесподобному Риджент парку, по величественному историческому центру города, по набережной вдоль вечной Темзы.
— Простите, — обратилась к нему по-английски миловидная русоволосая девушка с очень светлой кожей и пронзительно голубыми глазами, сидевшая слева у самого окна — мне нужно пройти. Кресла располагались по три с каждой стороны и два в середине салона, стандартно для Боинга 747. Самолет был почти полон, но место между ними было незанято.
— Джек встал с кресла, пропуская соседку. Это была молодая девушка, лет тридцати в облегающих джинсах и свободной блузке. Узкое пространство между сиденьями на мгновение сблизило их тела. Девушка смущенно улыбнулась. Он едва заметно наклонил голову, опустив глаза. Аромат редких дорогих французских духов окутал его. Во всяком случае, этого запаха он раньше не встречал.
Еще полгода назад он, не задумываясь, завязал бы с ней знакомство, но сейчас совсем другая ситуация. Он даже удивился, что в такой момент подумал о Эмили.
Лайнер вздрогнул, входя в зону турбулентности. На табло над креслами появилась надпись застегнуть ремни, а стюардесса спокойным голосом предупредила о предстоящих мелких неприятностях. В салоне раздались недовольные возгласы, но деваться все равно некуда, послышалось шуршание и щелканье застежек.
Джек пристегнул ремень, бросив сочувствующий взгляд на пустое кресло соседки – не упала бы где-нибудь, там в проходе.
Незнакомка, как ни в чем не было, вернулась в прекрасном расположении духа, словно она посетила бар и приняла дозу алкоголя. Раскачивание и дрожание самолета на нее не производило никакого впечатления.
Джек, продолжение.
Незнакомка, как ни в чем не было, вернулась в прекрасном расположении духа, словно посетила бар и приняла дозу алкоголя. Раскачивание и дрожание самолета, судя по всему, не производило на нее никакого впечатления.
Проходя рядом, она снова окутала его запахом своих духов, тихо опустилась в среднее кресло, остававшееся свободным.
— Меня зовут Лэйла – представилась девушка, протягивая руку. Друзья зовут меня Ли-лу.
— Джек, — он лишь дотронулся до ее руки. Хм, у вас очень холодные руки.
Лилу очаровательно улыбнулась – я из Норвегии, там у всех девушек руки холодные. Зато у вас они очень теплые.
Джек пожал плечами – я южный человек с горячим сердцем. Про себя он подумал, что ее английский акцент совсем не похож на скандинавский. Он, скорее русский, или славянский, как у него самого.
— Вы, наверное, часто летаете, у вас деловой вид.
— Время от времени — неопределенно ответил Джек. А что вас привело в Лондон, если не секрет – в свою очередь спросил он? Вы ведь родом из Норвегии, а летите вообще из Варшавы? Я ничего не понимаю.
Девушка звонко рассмеялась, — все очень просто. Я родом из Украины, но в Норвегии с пяти лет, учусь вот уже три года в Варшаве, в университете на юридическом факультете, а сейчас я лечу к сестре. Она уже давно живет в Лондоне.
— Брр. Еще запутаннее, чем раньше – сказал Джек на русском языке, улыбнувшись.
— Вы говорите на русском? – удивилась девушка.
Джек развел руками – так получилось.
— Вы так и не ответили, зачем вы летите в Лондон.
Если он скажет ей правду, то их беседа, скорее всего, закончится, а девушка ему понравилась. Но если соврет, то вечер закончится совсем в другом месте, а это будет нечестно по отношению к Эмили.
— Я лечу, что бы встретиться с девушкой, с которой познакомился в интернете. Ее зовут Альме, — он запнулся, ведь это ее ник – нэйм на форуме, — то есть, Эмили – поправился Джек.
Ли-Лу улыбнулась – я знаю.
В этот момент самолет резко качнулся, над пластиковым потолком послышался треск электрического тока, замигал и быстро погас свет в салоне. Самолет резко накренился влево.
Воцарившаяся на мгновение тишина разорвалась нечеловеческими криками и мольбой. Воздух наполнился флюидами страха и запахом горелых проводов.
Самолет все кренился влево, набирая скорость в своем последнем полете к земле…
Часть третья.
Триглеросса.
В просторном кабинете, больше похожем на библиотеку, благодаря массивным дубовым шкафам по обе стороны от входа, заставленными книгами в старинных переплетах, сидел за столом в центре комнаты человек средних лет в черном строгом костюме с галстуком. Довольно быстро перелистывая документы с грифом «совершенно секретно», он изредка мотал головой.
— Черт бы побрал этих тупиц, ничего не могут сделать, как следует – он так ударил кулаком по столу, что подскочило все, что на нем лежало.
Человек нажал кнопку на селекторе — Анна, зайдите, пожалуйста.
Походкой тигрицы в комнату вошла темноволосая красивая девушка с чуть полноватыми губами, лет тридцати в черной форменной юбке до колен и белой блузке с галстуком. Настоящая страстная латинос. Даже через одежду угадывалась потрясающая фигура, а длинноватая для нее юбка не могла скрыть красивых стройных ног. Она ненавидела эту рабочую форму, но правила есть правила.
Впрочем, начальник специального отдела контрразведки Испании, Александр Триглеросса взял Анну Альварес на работу не только за ее вид, а скорее, за сто шестьдесят баллов ай кью. С таким высоким баллом во всей Испании можно было найти не больше десятка людей, а если совместить с ним природную красоту, то равных ей не было. Триглеросса питал страсть к незаурядным личностям.
Из-за семейных проблем, ей не удалось окончить престижный университет, поэтому она устроилась секретаршей в этой тайной организации, не без участия Триглеросса, конечно. Впрочем, об этом она не знала.
Девушка проследовала к столу, немного наклонилась, приблизив лицо к боссу.
С трудом оторвав взгляд от роскошного декольте, Триглеросса обратился властным тоном — Мне нужна распечатка их разговора, — он передал только что прочитанные листы донесения. И добавил, смягчившись – через час.
— Боюсь, у нас нет данных их разговора – как можно спокойнее сказала девушка, скрывая недовольство, ведь перечить боссу, не могла даже она, особенно в таком расположении духа.
О боссе ходили леденящие душу легенды за сверхъестественные способности и интуицию. У него практически не было врагов. Все, кто осмеливался выступить против него или его отдела исчезали бесследно, невзирая на чины и должности. Как полиция ни старалась сшить ему дело, но Триглеросса всегда выходил сухим из воды. Впрочем, Анна сумел подобрать нужный к нему ключ.
Затянувшуюся паузу разорвал телефонный звонок.
— Да.
На другом конце провода молчали.
— Слушаю, — нервно сказал он в трубку.
— Это Омчинаро.
Триглеросса жестом попросил секретаршу выйти, намекая на важный разговор.
Она одарила его насмешливым взглядом и удалилась.
-Как прошли переговоры?
— Переговоров не будет. Рейс самолета отменен.
— Точно?
-Вы, наверное, не смотрели новости — послышалось на другом конце.
Триглеросса нажал кнопку на столе, открывающую панель с телевизором, встроенную в одном из шкафов.
Си Эн Эн прервала обычные новости специальным сообщением: рейс ЕР 1327 из Варшавы в Лондон пропал с радаров в 14.30. По непроверенным данным самолет рухнул в горах на юге Германии. Данных о жертвах пока нет. Наш корреспондент вылетел на место происшествия.
Триглеросса усмехнулся. – Продолжай наблюдение на месте. Я хочу, что бы ты все проверил лично. Всех проверил. Трубка медленно опустилась на свое место.
На его лице расплылась улыбка. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Похоже, для этого киллера даже бессмертные не такие уж бессмертные. А то, что никто не сможет заподозрить в этой авиакатастрофе покушение на убийство, и подавно.
Сорокасемилетний шеф специального отдела контрразведки Испании имел власть куда большую, чем даже само правительство государства. За пятнадцать лет его бессменного правления контрразведка превратилась в империю внутри государства и имела агентурную сеть по всему миру, самостоятельно решая как внутренние, так и внешние вопросы. Триглеросса оставался быстрым и энергичным человеком с острым умом и высочайшей трудоспособностью. Он мог днями не выходить из здания, решая труднейшие задачи. Его энергоемкость проявлялась во всем. Как в работе, так и в связях с женщинами, которых у него было бесконечное множество. Его любвеобильность соперничала лишь с трудолюбием. Единственная женщина, которая посмела ему отказать, была Анна, что бесило и выводило его из себя.
Несколько минут он мерил шагами богатый мраморный пол с изумительными оттенками и неповторимыми правильными геометрическими узорами, которые воспроизвела на нем природа. Окна офиса выходили на площадь независимости, где к этому времени собралось много туристов, впрочем, тяжелые шторы полностью скрывали внутренне пространство от взглядов снаружи. Мозг Триглеросса работал с поразительной быстротой, меняя тактику и принимая решения порой по ходу действия. Вот и сейчас, он менял план, исходя из последних событий. Решение было принято. Пора развить успех и перейти в наступление.
Он быстро набрал знакомый номер. После третьего гудка подняли трубку
— Я слушаю, – раздался бодрый низкий голос на другом конце.
Триглеросса вспомнил, как впервые повстречал этого русского ученого семь лет назад на конференции в Женеве по ядерной физике. Он выступал с интересным докладом, и показался очень мыслящим и прогрессивным человеком. После его доклада шеф специального агентства даже по-другому посмотрел на русских. Но когда он встретил его снова, теперь уже на конференции в Германии три года назад, они познакомились. Интуиция не подвела, этот русский имел незаурядные способности и очень широкий кругозор. Эзотерика была его хобби, однако такими глубокими познаниями в древнем мистицизме, да еще сочетаемыми с научными данными, не каждый историк мог бы похвастаться. С тех пор они бывали друг у друга в гостях и не раз помогали друг другу советами.
— Эдуард Петрович, у меня есть для вас просьба – он говорил на русском языке почти без акцента, хотя мог без проблем обратиться и на английском.
— Я весь во внимании, Александр.
— Это как раз по теме ваших исследований, — темп речи замедлился, Триглеросса взвешивал, какую информацию следует высказать сейчас, чтобы заинтересовать друга. Появились новые, очень интересные данные о солнечной активности и глобальной катастрофе на земле.
— По-моему, каждый день появляется что-нибудь новое по этой теме – голос на том конце казался равнодушным.
— На этот раз все намного серьезнее, боюсь, правительства и НАСА не заинтересованы в публикации данных. Нам следует встретиться. Как можно скорее.
Собеседник, видимо, что-то обдумывал.
— Я приглашаю вас сегодня на ужин, в мою виллу под Барселоной – спокойным тоном, сказал Триглеросса, продолжая давление на собеседника.
-Но… — Эдуард Петрович явно замешкался – такого предложения еще никогда не поступало.
— Все дорожные расходы я беру на себя – словно отвечая на немые отговорки, добавил шеф, прекрасно зная зарплаты русских ученых. Одновременно он просматривал через персональный компьютер сайт международной испанской авиакомпании Mint Airways, которой постоянно пользовался уже много лет.
— Я вижу, дело у вас неотложное.
— Через два с половиной часа из Петербурга есть рейс на Барселону. Я закажу вам первый класс, билеты будут ждать в вашем аэропорту – не давая опомниться, продолжал Триглеросса.
— Хорошо, я буду, — собеседник сдался, — но у меня крайне ограничено время, завтра я должен читать лекции в университете.
— Никаких проблем, вы сможете вернуться либо ночью, либо утром.
Неотложность дела заинтересовала русского физика гораздо больше, чем представленная тема. Видимо, у него действительно важная информация.
— Утром будет хорошо. Эдуард еще не знал, чем ему обернется эта короткая поездка.
— Вот и хорошо, я пришлю за вами в аэропорт машину – трубка медленно опустилась на стол.
Шеф обратился по селектору к секретарше. Анна, моя дорогая, мне нужно заказать билеты для моего друга из Петербурга в Барселону на сегодня на шестнадцать тридцать пять и обратный билет на утренний рейс.
В селекторе послышался недовольный смешок – мне вы не заказываете билеты.
-Ты же знаешь, только скажи, и мы полетим, куда пожелаешь.
— Я подумаю – игривым голосом ответила секретарша и отключила связь.
Паспортные данные русского друга шефа были у нее, поэтому лишних вопросов не последовало.
С его точки зрения, все шло по плану.
Примечание автора: IQ — Средний бал большинства людей 100-120. У отличников он 130-140.
140 — 160 это очень одаренные нестандартные личности. 180 и выше — имеют единицы на земле.
Часть четвертая. Мари
Оставшаяся часть рабочего дня прошла в раздумьях. Работа превратилась во что-то механическое, хотя она и старалась выполнять ее как следует – все-таки, люди не виноваты.
То, что рассказала Фая, не укладывалось в ее представления о мироздании. Да что там ее! Вряд ли кто-нибудь вообще подозревает о существовании бессмертных Геоцентов. Но если они реальность, а у Мари не осталось ни тени сомнения в этом, то и вторая часть рассказа, касающаяся катастрофы, тоже реальна. Неужели все это правда? – Мари потерла виски. Незаметно, за тяжелыми размышлениями начала болеть голова. Она достала из ящика стола синюю папку, еще раз пробежала глазами по графикам и объяснениям, зашла на сайт НАСА, хотя чувствовала, что в проверке эти данные не нуждаются. Впрочем, зашла для того, что бы еще раз просмотреть факты, может быть, по-другому к ним подойти. К сожалению, все, что принесла Фая о солнечной активности, было правдой, кроме выводов. О возможном исчезновении светила тут не говорилось ни слова. Откуда же она все это взяла? Возможно, у Геоцентов существуют свои источники знаний – предположила Мари. Она снова потерла виски, но головная боль лишь усиливалась. Нужно будет расспросить ее подробнее.
— О, ты еще здесь? – в двери показалась тучная фигура Зинаиды Степановны, — может, примешь еще двух-трех человек?
Мари помотала головой – голова разболелась, пойду домой. Она решительно поднялась, сложила, рассыпанные веером листки в синюю папку, погасила экран монитора и вышла из комнаты.
А ведь еще нужно предупредить Свету о смертельной метке – Мари вздохнула, ускорив шаг. Когда на тебя наваливается столько событий сразу, нужно правильно распределить свои силы и время. Жаль, что девушка не оставила номер своего мобильника. Теперь связаться с ней можно будет только через систему личных сообщений на форуме.
По пути домой Мари прокручивала в голове имена эзотериков с ее форума, да и всех, кого знала, к кому можно было бы обратиться для помощи девушке. Отвергая своих знакомых одного за другим, пока не дошла до конца списка – все-таки случай был неординарный. Далеко не каждый подходил для такой сложной, на ее взгляд, миссии.
Мари мысленно вернулась к утреннему разговору в поисках ответов. Что-то не сходилось. Ну да! – Мари даже подпрыгнула от удивления. Она упустила важную деталь. Света сказала, что Геоценты бессмертны и живут тысячи лет, но тогда почему на ней висела метка смерти? Вопрос остался без ответа.
Довольно быстрым шагом Мари возвращалась домой – нужно как можно скорее связаться со Светой, предупредить, что-то сделать. Хотя четкий план еще не созрел.
И все-таки, почему Света обратилась именно к ней? –Мысли не оставляли голову ни на секунду. Девушка могла бы открыть новую тему на форуме или написать сообщение в одной из старых, где уже обсуждался конец света, или, в конце концов, обратиться к мыслящим людям в личку — благо, таких хватает.
— За ней же следят! – Мари сжала губы, сердце вдруг быстро забилось. Вполне возможно, что и смертельная метка связана именно с этим. Мари, не сбавляя хода, осторожно обернулась, быстро пробежав взглядом по окружающим людям. Широкая аллея, залитая послеполуденным солнцем, была более людной, нежели утром. Не заметив ничего подозрительного, она двинулась дальше, хотя сердце застучало почему-то быстрее.
По возвращению домой, по привычке, едва сбросив туфли, она подошла к компьютеру, проверить сообщения.
Личную почту она открывала в этот раз с опаской. Интуиция заставляла нервничать при каждом клике мышкой. Прочитав последнее письмо, которое было от Эмили, она почувствовала, как ноги подкосились.
Авиакатастрофа… слово застыло в горле. На глазах навернулись слезы. Сознания отказывалось верить. Эмили написала, что в этом самолете летел на встречу с ней Джек.
Прошло уже много лет, как она познакомилась на просторах интернета с Джеком. С тех пор между ними завязалась переписка, перешедшая в хорошую дружбу. Джек нравился ей. Умный, спокойный, интеллигентный, обычно не вступал в споры, и отстаивал свою точку зрения очень обоснованно. От него всегда веяло особой заботой, спокойствием. Что бы ни происходило вокруг, как бы тяжело не было на душе, но стоило только поговорить с ним, и уже минут через десять на душе становилось теплее. Судя по его словам, и она нравилась ему. Иногда ей казалось, что между ними могли бы возникнуть романтические отношения, но она боялась признаться в своих чувствах, а он не торопился выказывать свои чувства.
В последнее время между Джеком и Эмили возникли какие-то отношения, они часто пропадали в личке. Джек реже стал писать на форуме. Она подозревала, у них виртуальный роман, но спросить напрямую не могла. Сегодня все стало ясно. Их отношения, видимо, оказались намного серьезнее, если он летел к ней в Лондон. Мари всегда чувствовала чужое горе, как свое, и переживала также ярко, как и те, с кем это случалось. На глаза невольно навернулись слезы. Было невероятно жаль обаятельного Джека, жаль Эмили, у которой и так жизнь складывалась не совсем удачно, жаль чего-то еще — неуловимого и уже далекого, таящегося в глубине ее собственной души. Мари вздохнула, вытирая катящиеся по щекам слезы. Невероятно, что такое произошло.
Она сидела на своем любимом крутящемся стуле, опустив голову и обхватив колени руками.
Страшное известие парализовало способность думать. Все мысли сейчас были только об одном. Круглые часы на стене, показывающие начало четвертого, громко стучали на весь дом, оставаясь единственным источником шума.
— Нужно написать Эмили. С трудом Мари подняла руки к клавиатуре. Щелкнули клавиши, замерцало потухшее от простоя окно монитора.
За это время появилось новое сообщение от Светы.
— Срочно свяжись со мной. Мое имя в скайпе LightGEOs3311. Очень важно.
Что-то было не так.
Мари бросила взгляд на строку присутствующих на форуме людей. Светы там уже не было.
Снова жутко билось сердце. Дрожащими пальцами она открыла окно программы «скайп», где уже виднелся запрос на добавления нового контакта с ник-неймом Светы.
Через несколько секунд Мари печатала первые строки.
Внезапно в окне текстовых сообщений появилось сообщение от Светы. – Ты можешь говорить?
Вместо ответа, Мари нажала на зеленую кнопку голосовой связи программы.
— Ты меня слышишь? – послышался в динамиках тихий голос Светы.
— Да, да! Что случилось? – взволнованным голосом ответила Мари.
— Сегодня произошла Авиакатастрофа.
Мари на мгновение опешила, не понимая, каким образом с этим связана Света.
— В самолете летела моя сестра – всхлипывая, сказала девушка.
— О боже! Мари закрыла лицо руками.
Да как же такое может быть? Еще одна катастрофа? Или одна и та же – мысли метались в голове со огромной скоростью.
Молчание продолжалось около минуты.
-Мне трудно говорить, но это очень важно и срочно. В этом же самолете летел и Джек.
Мари ахнула. Но, ведь он летел к…
— К Эмили – закончила за нее фразу Света. Завтра планировалась встреча нескольких сторонников идеи слияния с людьми. Туда же я хотела пригласить и тебя.
— Боюсь, что это не совпадения – выдохнула Мари.
— Я тоже так думаю. Я говорила утром, что у этой идеи есть много противников.
После небольшой паузы Света продолжила. Я переживаю, что опасность грозит и тебе.
— Ты не поверишь, но именно эти слова я хотела сказать только что тебе – голос Мари слышался возбужденным. Слово в слово. Еще утром я заметила на тебе смертельную метку, но не успела сказать.
Видимо, собеседница задумалась. После некоторого молчания Света сказала: немедленно уходи из дома. Встретимся в шесть в турецком кафе на Кингс роад, не далеко от твоего дома.
— Да, я знаю, где это.
— Оставь дома сотовый и айпед. Никакой электроники не бери с собой.
Раздался звук отключения собеседника, и Мари осталась одна, наедине с тревожными мыслями
ЧАСТЬ 5. ОМЧИНАРО.
Положив трубку, высокий стройный человек в темном плаще поставил на столик недопитый кофе, решительно развернулся, направляясь к выходу. Конечно, у него был сотовый, но звонить с него боссу было крайне неосмотрительно, поэтому он воспользовался телефоном в общественном месте, где его вряд ли запомнят.
С неба сорвались первые капли дождя, и человек поднял воротник, останавливая такси.
Лондон — это город традиций и многие вещи, устои, обычаи сохраняются неизменными вот уже сотни лет. Человек сел в черное такси, традиционно называемое кэб.
— К Риджент парку, пожалуйста – сказал человек с испанским акцентом.
Пожилой англичанин с пышными усами и лысеющей головой кивнул. Турист – подумал водитель. Машина плавно покатилась по левому ряду.
Уже через пару минут сознание отключилось от уличной суеты, человек расслабился, прикрыл глаза, обдумывая детали дальнейших шагов.
Деньги легко открывали многие двери даже здесь, за тысячи километров от горячей Испании. Всего два часа назад он прибыл в Лондон частным самолетом из Варшавы. Первая часть задания выполнена успешно. Установить в нужном пассажирском лайнере небольшое устройство, блокирующее электронную систему самолета, не составило особого труда. После того, как нахождение целей на борту было подтверждено, он задействовал его дистанционно с летящего параллельным курсом частного самолета.
Теперь от обещанного бессмертия его отделяли всего лишь несколько человеческих жизней.
Машина петляла по замысловатым кривым улочкам Лондона.
Ему вспомнилось самое начало этого странного жизненного пути.
Сержио Омчинаро происходил из древнего рода, о чем он узнал всего несколько лет назад. Род этот спускался корнями далеко вглубь веков к арабским хашашинам . Слово хашашины происходит от хашиш, наркотическое средство, используемое при посвящении, когда молодого кандидата опаивали и переносили в бессознательном состоянии в тайное место невиданное красоты, где его ублажали девы. А кандидат считал, что находится в раю. В дальнейшем такой человек ждал, когда ему доверят совершить убийство и умереть, чтобы как можно скорее оказаться в этом раю с девственницами.
В период средневековья и крестовых походов слово хашашин трансформировалось в ассасин, ассоциирующееся с наемными убийцами. Со временем образовались и разрастались тайные ордена ассасинов, распространяясь по всему миру.
Путь его семьи петлял по пыльным дорогам Персии, Сирии, Ирана, Турции, пока не привел в Испанию. Мужчины в его семье занимались единственным ремеслом. И смерть следовала за ними по пятам. Из пятерых братьев его отца остался в живых лишь один. Пять лет назад, в день двадцатипятилетия отец открыл Сержио, своему единственному сыну эту страшную семейную тайну, но почему-то предостерег от становления на путь убийцы. Год спустя отца не стало. И Сержио, учившийся на втором курсе института международных отношений, твердо решил отомстить. Солидное состояние, оставленное отцом, позволило не думать о заработке. Он долго и скрупулезно изучал семейную историю и символику древнего искусства. Древние средневековые обряды с опиумным маком, а не гашишем, как считалось долгое время, канули в лету. Сержие оставив институт, занялся личной подготовкой. Главные символы Ассасинов – устремленный вверх и незакрытый снизу треугольник он наколол по всем обычаям на правом плече, а льва с арабской вязью на груди у сердца. Пять лет он учился искусству убивать, изучая древние фолианты из секретной домашней библиотеки, ни на секунду не забывая о своей главной цели. Он тренировался днем и ночью на закрытой загородной вилле у моря. Изнурительные тренировки, морской воздух и средиземноморское солнце вкупе с поставленной целью, превратили некогда худенькое тело в могучий совершенный стан, которому позавидовали бы греческие боги.
Путь осознанной мести вывел его сначала на исполнителей, с которыми он легко расправился, и, в конце концов, на заказчика убийства отца.
Однако эта встреча перевернула всю его дальнейшую жизнь.
Он вспоминал этот момент снова и снова. Вот и сейчас, когда черный кэб вез его к нужному месту, он опять провалился в воспоминания тех недавних событий.
Он долго выслеживал свою жертву, изучая привычки, посещаемые места, обращал внимание на мельчайшие детали, выстраивая на основе увиденного план действий. В нужный момент он оказался в нужном месте. Когда жертва – мужчина средних лет, выходил из машины с правительственными номерами, Сержио возник, словно ниоткуда, прямо перед ним. После слов «за отца», выстрелил три раза в грудь. Он видел, словно в замедленном кино, как разрываются лоскуты ткани черного пиджака, как разлетаются брызги крови, как удивление на лице жертвы сменяется гримасой боли. Но, вместо того, что бы упасть, хрипя в предсмертных муках, человек вдруг засмеялся. Сначала тихо, а затем все громче и громче. Опешивший от такого поворота событий Сержио, не знал, что делать. Короткий удар, весом в полтонны вышиб из него дух.
Через несколько минут он очнулся в машине своей жертвы, рядом с убитым из его пистолета водителем. Тогда он еще не знал, что его жертва, шеф специального отдела испанской разведки, Александр Триглеросса, выбрал его не случайно.
ЧАСТЬ ПЯТАЯ. (ПРОДОЛЖЕНИЕ).
В 1978 году в Испании была отменена смертная казнь, а это значит, что Сержио Омчинаро грозило пожизненное заключение за убийство. Он понял это, когда машину в считанные секунды окружили полицейские.
Внезапно задняя дверь Мерседеса открылась, и там показался тот, кто должен был быть мертв.
Кэб встряхнуло на ухабе, и человек в черном плаще открыл глаза. Машина поворачивала в конце улицы Бейкер к Риджент парку. Расплатившись с усатым шофером, человек прошел через черные чугунные ворота с золотыми завитками королевской символики на территорию парка. Дождь к этому времени перестал, а из прогалин тяжелых туч время от времени выглядывало солнце. Мокрые дорожки постепенно высыхали, воздух стал значительно теплее.
Сержио направился в кафе, располагавшееся почти в самом центре парка, где он встречался со своим связным.
В это время в кафе было больше десятка людей, в основном туристы. Молодую девушку, похожую на студентку местного колледжа, с небольшой зеленой сумкой для ноутбука он заметил сразу. Стройная темноволосая, в свитере кремового цвета с высоким воротником и потертых джинсах, она медленно, с наслаждением отпивала из фарфоровой чашки, обхватив ее ладонями.
Сержио немного удивился, — он не ожидал увидеть девушку, но, не подавая вида, подошел к столику.
— Хай.
Девушка, окинув гостя быстрым оценивающим взглядом, едва заметно улыбнулась одними уголками губ, что больше было похоже на усмешку, кивнула на свободное место. На вид ей было лет двадцать пять, с бледным лицом, умеренной косметикой и сильными глазами стального цвета, контрастирующими с темными прямыми волосами.
Перед вылетом ему представили ее как Натали Крайтон.
Сержио сел за столик, кивнул, словно давней подруге. Натали держалась очень спокойно и непринужденно, словно не играла вовсе, а жила в своем образе. Триглеросса не берет непрофессионалов – подумал Сержио. Интересно, что за способности у нее?
— Я читаю мысли.
— Что – удивленно протянул Сержио, глядя прямо в глаза.
В светло серых глазах не отразилось ровным счетом ни единой эмоции, вместо ответа собеседница протянула кожаную сумку ноутбука. — Тут всё, что нужно. Голос ее звучал мелодично и завораживающе.
Красивая – подумал Сержио, зная, что его мысли услышат.
Уголки ее губ чуть дернулись, но уже через мгновение она продолжила — завтра у них намечена встреча, но место пока не ясно. Впрочем, это и не важно, я отслеживаю их передвижение.
Сержио едва заметно кивнул. — Пока они врозь, угрозы не представляют. Мне нужны адреса.
— Вот адрес Мари – Натали написала на листке бумаги, сдвинул клочок по столу вперед.
Сержио усмехнулся – это совсем рядом. Что-то зловещее мелькнуло в этой усмешке..
ЧАСТЬ ШЕСТАЯ.
Общественная больница, Германия.
Болело все тело, каждая клеточка. Казалось, не осталось ни единого места, которое бы не излучало боли. Невыносимой боли. Мир сузился до единственного ощущения, а тело казалось шаром, наполненным страданием. Непонятно, сколько это продолжалось, потому что отсчет времени потерялся. Ритмичные слабые удары сердца, странным образом трансформировались в звук, заполняя окружающее пространство. Это работал бипер кардиомонитора.
— Невероятно, — донесся откуда-то тихий женский голос, в котором слышалась тоска и сожаление — он единственный, кто выжил в катастрофе.
— Это просто чудо – вторил другой женский голос, уже более оптимистичный, справа, совсем близко.
Послышались тихие шаги.
— Не будут вас обнадеживать, — сказала первая женщина, теперь тоже справа от кровати — потому что состояние очень тяжелое, связанное с множественными переломами, ушибами внутренних органов и самое главное – повреждением мозга. Боюсь, что он останется в этом состоянии навсегда.
— Нет, я в него верю, все будет хорошо – ответила вторая женщина. Теперь в голосе слышался не только оптимизм, но и уверенность.
Первая женщина вздохнула – как мне не хочется вас разубеждать, я хочу, что бы вы поняли всю серьезность ситуации. Из подобных состояний практически не выходят, а если и случайно выкарабкиваются,… Голос утих, послышался продолжительный вздох.
Он попытался приоткрыть глаза, но давалось это с огромным трудом. Через узенькие щели ударил яркий свет белых люминесцентных ламп, причиняя дополнительную боль. Он зажмурился. Невероятно, но болели даже веки. В голове все перемешалось, и он никак не мог понять, где находится, не мог вспомнить, что произошло. Боль заполнила все ощущения и все воспоминания. Что значит выжил? В какой катастрофе – услышанные слова отдавались в голове эхом болезненных вопросов.
— Смотри, он двигает веками, пытается открыть глаза, — сказал первый голос с нотками удивления.
Послышались приближающиеся шаги обеих. Он ощутил тонкий аромат знакомых духов.
Внезапно, первая волна воспоминаний нахлынула на морской берег памяти. За ней следовала вторая, третья, принося очередную порцию странных видений. В уголках глаз появились капельки слез.
Кто-то коснулся лица, промокая влагу.
Вспомнился самолет, полный людей. Вспомнился внезапно нахлынувший страх, сильный крен влево и усиливающийся вой турбин. Посыпались какие-то вещи. Крики заполонили салон. Волны сменялись откатом, когда нахлынувшая волна уходила обратно в океан, шурша перекатываемым песком.
Девушка.
Там была девушка. Он напряг память.
Красивая.
В голове все еще было муторно, мысли никак не хотели выстраиваться по порядку. Пятый элемент, Ли-лу. Так ее звали. Нет, это фильм.
Опять провал. Мозг никак не хотел слушаться.
Сразу после того, как самолет начал крениться, девушка сделала что-то невероятное, бессмысленное. Но что?
Очередная волна воспоминаний хлынула на берег.
Стало трудно дышать. В горле болело и что-то мешало. Ужасно хотелось глотнуть, но безуспешно, хотелось вздохнуть глубже, но аппарат искусственного дыхания не давал этого сделать. Впервые ощутил, что существуют конечности, и они тоже болят. Двинуть затекшими членами оказалось абсолютно невозможно, словно их придавило страшной тяжестью.
Девушка наклонилась, ее голос слышался у самого уха.
-Не торопись, все будет хорошо.
Говорят, что перед смертью, в памяти проносятся за несколько мгновений картины всей жизни. У него было не так. Сидящая в самолете рядом с ним девушка повела себя странно. Наверное, от ужаса ее разум тронулся. Она вдруг вцепилась, как волчица зубами в свое запястье, вырывая клочки ткани, и из руки почти сразу хлынула темная кровь. Затем повернулась к нему. От увиденной картины стыла в жилах кровь. Даже падающий самолет с кричащими людьми отошел на дальний план. Ее мило личико оставалось таким же прекрасным, но испачканные кровью губы придавали ему сюрреалистичный вид. Она вдруг стала приближать лицо к нему. От ужаса сковало тело. Он, было, дернулся назад, пытаясь убежать от надвигающейся опасности, но ремни самолета цепко держали в своих объятиях. Крен лайнера усилился, и девушка, чтобы не упасть, обхватила его руками.
— Это единственный шанс выжить – шептала она, наклонившись к самому уху. Доверься мне, дай свою руку.
Но он не слушал ее, продолжая попытки освободиться. К сожалению, объятие девушки было невероятно сильным. Она легко взяла его, руку несмотря на сопротивление, и вцепилась зубами.
— Сумасшедшая! Оставь меня – вскрикнул он.
Внезапная сильная боль пронзила правое запястье. Он почувствовал, как теплая кровь заструилась по ладони. Он прекратил попытки вырваться – не все ли равно от чего умереть. От потери крови или от травм.
-Джек, ты должен довериться мне. Это еще не конец. С этими словами Ли-лу прижала свою окровавленную руку к ране на его руке. Чувство сильного жжения появилось на запястье, затем превратилось в ощущение холода, ползущего вверх по руке к плечу, медленно распространяясь дальше по телу. В глазах все закружилось, к горлу подступил ком.
— Мы встретимся. Помни. Она впилась сильными стальными глазами в его глаза. Невероятно, но в этом взгляде не было ни тени сумасшествия. Она медленно обняла его, крепко прижимая к себе.
А дальше все произошло настолько быстро, что никто не успел ничего понять. В доли секунды огромный самолет, столкнувшись с землей, превратился в груду обломков, хороня под собой несчастных людей.
Легкий толчок вывел его из ступора.
— Невероятно, он двигает руками! – воскликнула первая женщина.
— Пожалуйста, умоляю, дайте мне побыть с ним наедине – говорила вторая.
Он не видел, как кивнула женщина в белом халате. Это бывает, когда тяжелые пациенты перед смертью вдруг показывают короткое временное улучшение состояния — подумала она. К сожалению, у этого парня нет шансов, но сказать его девушке об этом прямо она не может. Пусть выскажется, может быть, больше такого случая не представится.
После некоторой паузы раздался удаляющийся стук каблуков. В комнате остался только повторяющийся ритмичный звук, отражающий биение его сердца. Судя по ритму кардиомонитора, оно билось сейчас значительно быстрее.
— Джек, я знаю, ты слышишь меня. Не торопись, в тебе происходят большие изменения, поэтому важно сохранить как можно больше энергии. Потерпи, не двигайся. Представь высокое-высокое, синее-синее бесконечное до невозможности небо. Будь там. Оно даст тебе сил.
Он попытался что-то сказать, но дыхательная трубка мешала. Он снова разлепил отекшие веки, пытаясь через узенькие щели разглядеть собеседницу, но кроме силуэта ничего не мог увидеть. По краям темного силуэта струились светло-зеленые вихри.
Он снова закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться на ощущениях внутри. Боль все еще оставалась главной достопримечательностью его организма, не жалея оставлять теплое местечко. Легко представилось голубое высокое небо с летящим по нему самолетом.
Где он слышал этот голос? Кто эта женщина?
Ответ пока не находился, но он чувствовал, как силы возвращаются к нему. Тоже волнами. Где-то внутри, в самом центре его организма излучался свет. Невидимый, но легко ощущаемый. Приятный и зовущий.
Стук каблуков по мраморному полу снова вывел его из забытья.
— Он приходит в себя. Я ничего не понимаю, но это так – говорила первая женщина. Против всяких законов медицины, которые я учила.
— Он намного сильнее, — сказала вторая женщина. Он выкарабкается!
Лилу! Ну конечно, это ее голос, ее запах.
Но…- мысли остановились, потеряв основу и боясь двигаться дальше по тонкой ниточке воспоминаний. Она была в самолете вместе с ним. Этого не может быть. Он попытался приподнять голову, разглядеть окружающую обстановку. Тут же отозвался бипер кардиомонитора учащающимся сердцебиением, а аппарат искусственного дыхания начал издавать предупреждающие звуки.
— Два миллилитра Дормикума! – скомандовал знакомый первый голос. В комнату вбежали еще несколько человек, судя по быстрым шагам.
В голове все смутилось, перепуталось, он снова провалился в черную пропасть.
(Дормикум мидазолам — препарат, использующийся для седации больных, находящихся на искусственном дыхании. Прим автора).
ЧАСТЬ СЕДЬМАЯ.
ЧАСТЬ 7. КОВАЛЬ ЭДУАРД ПЕТРОВИЧ.
Подумать только, еще утром он даже не помышлял о заграничной командировке, а сейчас находился за тысячи километров от родного Петербурга, и черный лимузин Триглеросса с тонированными стеклами мчал его по широкой трассе прочь от международного аэропорта Барселоны. Эдуард Петрович гадал, что это за срочная причина, из-за которой нужно было лететь за тридевять земель.
Днем Триглеросса говорил о новых важных данных солнечной активности. Перед вылетом, Эдуард Петрович распечатал данные с сайта НАСА и те, что имелись в их научном исследовательском институте. Чуть позже, во время двух с половиной часового полета, он внимательно изучил их. Результаты двух разных источников соотносились достаточно точно.
Активность солнца в последний год неумолимо росла, причем с завидным ускорением, но ничего из ряда вон выходящего в этих цифрах не было. Периоды активности, как известно, сменяются спадами, и все становится на круги своя. Профессор недоумевал – что имел в виду его коллега? Он еще раз пробежал по узким колонкам чисел. Да, этот период самый значительный за последние шестьдесят лет исследований, да, он самый длительный, но не более. Впрочем. Ученый еще раз просматривал цифры, анализируя. Ну, возможно, каждая последующая вспышка значительно сильнее предыдущей, а периоды «отката» недостаточно, чтобы вернуться солнцу к первоначальному состоянию. И все равно, это не те данные, из-за которых нужно срочно лететь, оставив работу, лабораторию, семью.
Либо у его друга имеется другая информация, не опубликованная на сайтах, либо причина приглашения иная, о которой сказать по телефону тот не мог – решил Эдуард Петрович, откинувшись на мягкое кожаное кресло шикарной машины. К семи часам вечера на землю спустились сумерки, и, кроме ярких рекламных огней, ничего не привлекало внимания, поэтому он окунулся в воспоминания.
Он вспомнил их встречу в Германии на конференции, посвященной связи науки и эзотерики. Несмотря на околонаучную тематику, на конференции присутствовало немало известных светил. Эдуард Петрович представлял там свою работу о влиянии мысли на внутренние процессы в организме. После окончания выступления к нему подошел высокий человек средних лет в строгом черном костюме с галстуком. Слегка седеющие коротко остриженные волосы, широкие скулы и сильный взгляд.
Он заговорил на чистом русском языке с едва заметным акцентом. Представившись ученым и меценатом, Александр Триглеросса поблагодарил за интересное выступление, задал несколько вопросов по теме. Позже, на перерывах конференции они не раз пересекались в кулуарах, продолжая активный заинтересованный диалог. Постепенно между ними завязалась дружба. Триглеросса не раз приглашал коллегу с семьей к себе в Испанию, а сам неоднократно посетил Петербург, квартиру Эдуарда Петровича и научно-исследовательский институт, в котором тот работал.
Однажды Триглеросса предложил другу интересное исследование. Этот вечер на вилле в самом престижном и дорогом районе Барселоны Педральбес, Эдуард Петрович запомнил хорошо.
После чудесного ужина в огромном, выполненном в готическом стиле зале, хозяин пригласил своего гостя пройти в музей.
Каждый раз, когда Эдуард Петрович входил в этот храм истории, он ощущал некое благоговение. Нужно сказать, что эта коллекция не была похожа ни на какую другую, отличаясь невероятно редкими и очень древними экспонатами, многие из которых представляли научный характер. Эдуард Петрович не спрашивал, каким образом они попали в его музей, но наверняка стоили немалых денег.
Огромный подземный зал музея, размером с футбольное поле, оснащенный компьютерной системой поддержания микроклимата и чистоты воздуха, был разделен на несколько отсеков – комнат. Каждый отсек отводился для экспонатов определенной страны или целого региона. Большинство экспонатов относилось к очень древней эпохе и многие из них вызывали чувство восхищения и восторга, словно обладали внутренней силой. Подобные экспонаты, невозможно увидеть ни в одном общественном музее.
В каждом регионе были свои особенности, свой микроклимат, своя атмосфера, создаваемая энергиями древних вещей. Египет, Месопотамия, Индия, Китай, южная и северная Америка, Европа. Все вещи очень бережно и трепетно хранилось в этом частном музее Александра Триглероссы.
В тот вечер они прошли в комнату Египта. Комната представляла собой пространство около двухсот квадратных метров, в которой обстановка, убранство соответствовали древнеегипетскому стилю. Резные каменные столы с разложенной посудой из глины, серебра, золота, диковинные приспособления, которые он раньше никогда не видел.
Причудливые шкафы, ломящиеся от невиданных предметов, рисунки пола, стен, потолка, древние картины и фрески поражали воображение. Каждую мельчайшую деталь можно рассматривать до бесконечности, не переставая удивляться мастерству древних умельцев. Комната была переполнена огромным количеством экземпляров, бережно разложенных по порядку времен. Тут собрались предметы от домашнего обихода до военных изобретений.
Триглеросса подошел к одному из шкафов и взял с него небольшую шкатулку, обтянутую кожей, поставив на стол. Щелкнул миниатюрный замок, и из недр шкатулки друг вынул небольшой, судя по всему, стеклянный флакон с темной жидкостью.
— Это очень интересный и ценный экспонат – сказал Триглеросса заговорщицким тоном. Даже не спрашивай, чего мне стоило его раздобыть.
Эдуард Петрович пожал плечами, не отрывая взгляда от странной вещицы.
— Мой друг – начал бодро Триглеросса, — что вы знаете об алхимии?
— Ну, насколько мне известно, — начал Эдуард Петрович, осторожно подбирая слова, — это искусство превращения свинца в золото и создания эликсира бессмертия. Я бы добавил, что она является прародительницей современной химии.
Триглеросса многозначительно улыбнулся, провел руками по жесткому ежику волос на голове.
– Это всего лишь ширма. Распространенная, общепринятая, но не точная. Вернее, — Триглеросса остановился, — иносказательная.
— Вы хотите сказать, что знаете, чем на самом деле занималась алхимия? – Эдуард Петрович усмехнулся.
— Знаю, — совершенно серьезно сказал Триглеросса.
Улыбки сползли с лиц обоих. Я неспроста пригласил вас. Мне очень понравилась работа, представленной вами на конференции в Германии. Там была затронута важная идея о материальности мысли и ее влиянии на физическую материю.
— Строго говоря, моя работа не предоставила достаточных доказательств. Многие выводы держались в основном на теоретических данных и умозаключениях.
— Мне эти данные показались очень убедительными, и мне понравилась ваша целеустремленность. Я узнал вас ближе за эти годы, поэтому решил помочь.
В этом сосуде находится очень ценный алхимический ингредиент, родом из древнего Египта. Судя по анализу флакона, ему около десяти тысяч лет. По моим данным, в нем находится жидкость, используемая для производства эликсира бессмертия.
Над ее составом безрезультатно бились две последние сотни лет лучшие химические лаборатории Испании, Франции, Германии, Англии и даже Америки.
Триглеросса протянул флакон другу.
Эдуард Петрович осторожно, трясущимися руками взял довольно тяжелый для своего размера сосуд.
— Я хочу предложить вам интересное исследование.
— Но… — протянул Эдуард Петрович, я не химик, как вы знаете.
— Область алхимии ближе к современной физике, чем к химии. Кроме того, я готов спонсировать это исследование – Триглеросса широко улыбнулся.
Видя замешательство собеседника, он продолжил – зная вас, я уверен, что ваши познания в молекулярной биологической физике и эзотерике, помогут разгадать эту тайну.
Эдуард Петрович медленно пожал плечами, разглядывая резной флакон со всех сторон. Он уже прикидывал в голове, какие опыты потребуется провести, и какое оборудование нужно для этого приобрести. Для полномасштабного исследования древней реликвии, может не хватить мощностей даже его Научно Исследовательского Института.
— Я вижу, вы заинтересовались, — заметив застывший взгляд, сказал Триглеросса.
— Нужно сказать, что это самое невероятное предложение, какое я когда-либо получал. И самое интересное – добавил профессор.
Эдуард Петрович кивнул, поглаживая треугольную бородку.
— Вот и хорошо! Значит, договорились – утвердительным тоном произнес хозяин дома.
Эдуард Петрович развел руками. Деваться ему было некуда. Совместить науку с хобби удается не каждый день. А если за это еще и платят, щедро платят, то и подавно. И самое главное — эликсир бессмертия. Подумать только! Неужели можно хоть как-то прикоснуться к этой тайне?
— Подумайте, пораскиньте мозгами, сколько денег, какое оборудование вам понадобится, позвоните мне через недельку. Помните, что в средствах вы не ограничены. Если будет нужна какая-нибудь помощь, я всегда к вашим услугам – он демонстративно склонил голову и прижал руку к груди.
С тех пор прошло около двух лет. В недрах НИИ, в одной из заброшенных кладовок он организовал научную лабораторию с ограниченным допуском, напичканную сверхсовременным оборудованием. Он не хотел привлекать к этой работе посторонних людей и главную часть работы выполнял лично. Обработка же проводилась с помощью компьютерных программ, которые ему написали несколько талантливых учеников.
Жидкость действительно оказалась крепким орешком, и не была похожа ни на одну известную жидкость на земле. Химический состав был уникален. Выяснить его в количественном отношении не составило особого труда, хотя и заняло время. Определить ее возраст вообще не представлялось возможным. Разные исследования давали разные результаты и могли показать от нескольких дней до нескольких тысяч лет. Само существование такого раствора уже было сенсацией. Жаль, что данные эксперимента нельзя будут опубликовать. В ней встречались почти половина элементов таблицы Менделеева, хотя главным компонентом был кремний. Невозможно было представить, что бы кремний, известный нам как песок или встречающийся в составе стекла существовал в жидком состоянии. Но тут, похоже, было именно так.
Впрочем, определение состава, как оказалось, было лишь маленькой победой, ведь сопоставить полученные компоненты и тем более воспроизвести жидкость не удавалось, несмотря ни на что, а проводить эксперименты с тем, что имелось, невозможно было бесконечно.
За время исследований, жидкость вела себя очень странным образом. Крайне инертная к основным химическим веществам, она реагировала лишь на свет увеличением плотности и прозрачности и отличалась очень важным свойством – она возвращалась к первоначальному составу, словно обновлялась.
Эксперименты заходили в тупик, пока не помог случай. Однажды Эдуард Петрович порезал палец о разбитую пробирку. Капля крови попала на стекло, где была нанесена исследуемая древняя жидкость. И это привело практически к вскипанию капельки крови. Жидкость же осталась, как и прежде неизменной. Он повторил эксперимент с кровью животных, органическими веществами, получая одинаковый результат. В среде этой жидкости другая органика погибала почти мгновенно.
— Не знаю, что это за жидкость, но эликсиром бессмертия она быть не может – сделал тогда заключение ученый. Это скорее эликсир быстрой смерти. Может быть, в этом и заключается иносказательностью древних алхимиков?
Машина подъезжала к окраине Зоны Альта, откуда начинался самый престижный район Барселоны, расположенный на холмах, тут находятся Королевский теннисный клуб и Королевский клуб поло, тут живет дочь короля Хуана Карлоса Кристина. Педральбес застроен в основном частными особняками с садами и бассейнами, а так же элитными многоэтажными комплексами.
Сегодня Эдуард Петрович вез своему другу последние данные своих исследований, о которых тот еще не знал…
ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ.
Лондон. Мари.
Слова Фаи все еще звучали в голове. Нужно бежать, срочно!
Она пока не имела понятия куда. К родственникам и друзьям нельзя – ведь у них семьи, но есть вокзалы, гостиницы. Она решила для начала покинуть квартиру, и решать эту проблему после.
Перед выходом Мари окинула взглядом комнату. Неужели нужно оставить этот насиженный уютный уголок? Мой дом – моя крепость? Похоже, что нет – девушка вздохнула. Мысли роились в голове, как пчелы.
Что взять с собой, что оставить? Фая сказала не брать с собой сотовый? Мобильные телефоны так крепко вошли в нашу жизнь, что уже нельзя себе представить, как можно остаться без связи с миром. Немного поколебавшись, она выключила мобильник, спрятав его подальше, выключила компьютер, сунула любимый айпед в сумку и решительно направилась к выходу.
Потянувшись, было, к дверной ручке, она замерла. Послышалось осторожное поворачивание механизма замка.
Боже! Куда деваться?- пронеслось в голове. Она жила на последнем этаже. Выхода на крышу не было. Она в ловушке!
Сердце бешено заколотилось, по спине пробежал холодок. Она тихо, едва касаясь пола, сделала несколько шагов назад. Взяв кухонный нож, бегом, на носочках шмыгнула в дальнюю комнату, единственную, которая закрывалась на замок. Поворачивая ключ, она услышала, как открывается входная дверь. Мари застыла, прильнув ухом к двери, с занесенным в правой руке ножом.
-Что делать, что делать? Сознание не хотело слушаться и мысли бесполезно крутились в голове, выхватывая страшные сцены возможного будущего.
Как психолог, она знала, что в критические ситуации, мозг должен перестроиться и искать выход, нужно только дать ему эту возможность. Несколько раз Мари вдохнула и медленно выдохнула.
Страх, сковавший волю в первые секунды, немного отступил. Она в запертой комнате, у нее в руке нож, и она взрослая женщина, которая может за себя постоять.
В квартире пока оставалось тихо, возможно, убийца решил, что ее нет дома? – так хотелось, что бы это было так. Она стояла, затаив дыхание, вслушиваясь в малейшие шорохи за дверью.
Внезапно она поняла, вернее, почувствовала, что тут оставаться нельзя. Рано или поздно убийца дойдет и до этой комнаты. Она отошла назад, к окну, выходившему на задний двор. Бросила взгляд – внизу никого. Старая дверная рама, которую она попыталась открыть, предательски скрипнула. Этот звук, казалось, разлетелся по всему зданию. Мари замерла, прислушиваясь к двери. К счастью, незваный гость не отреагировал.
Она распахнула окно, высунувшись почти наполовину, в последней надежде увидеть то, что помогло бы ей спастись. К сожалению, глаз ни на чем не задержался. До земли далеко – минимум сломанная нога и прекрасная обездвиженная мишень. Ни уступа, ни карниза на гладкой кирпичной стене дома. Ничего, кроме открытого окна квартиры под ней.
Там жила милая старушка восьмидесяти лет. Для своего возраста достаточно подвижная, самостоятельная, хотя и немного глуховата.
За дверью послышались размеренные шаги. Несколько раз дернулась ручка двери. Это конец! Внутри снова все похолодело, снова, как бешенное забилось сердце. Внезапно раздался вибрирующий звук. Только не это! Ах, как не вовремя. Мари инстинктивно потянулась к сумочке в попытке как можно быстрее отключить выдававшее устройство, но вдруг поняла, что телефон звонил не у нее. Свой она спрятала в прихожей в шкафу, к тому же, он выключен.
— Да, раздался за дверью низкий мужской голос.
Ей показалось очень странным, что пришедший убийца ответил на телефонный звонок. Она понимала — главное сейчас найти способ как можно быстрее исчезнуть, что возможно, это единственная случайная передышка, помощь судьбы.
Девушка еще раз высунулась из окна. До верхнего края оконной рамы соседки чуть более двух метров. Если она задержится руками за бетонный подоконник, то до нее останется не больше полуметра и можно будет, отпустив руки спрыгнуть, и пробраться в квартиру. В теории замысел плох, да и в его реальность Мари верила с трудом, но ничего другого не было. Связывать простыни сейчас не осталось времени, а веревки у нее дома не было и подавно. Она, хоть и обладала спортивным телосложением, но прыгать на оконную раму с последнего этажа, когда под тобой больше десяти метров, ей не приходилось.
Она не могла слышать разговор, но до нее доносились отдельные слова.
— Сейчас? – в голосе за дверью слышалось удивление с досадой.
На другом конце провода властный голос сообщил – Немедленно! В Германии работа не доделана. Один из пассажиров находится в больнице.
— Не может быть – я сам видел, как самолет…
— Оставь все дела и незамедлительно отправляйся в Германию, это направление сейчас приоритетное. Я уже отправил туда дополнительных людей. Дальнейшие инструкции получишь от них. Ты оставил слишком много следов.
— А что делать…. Начал было, Омчинаро, но в трубке уже раздались короткие гудки. Он хотел спросить о жертве, в квартире которой находился. Значит, придется решать ее судьбу самостоятельно. Впрочем, ее судьба уже предрешена давно.
Мари чувствовала, что случилось нечто неординарное, но причину знать не могла. Теперь нужно действовать быстро. Она перекинулась через подоконник, осторожно опуская ноги, крепко вцепившись руками в еще теплый бетон.
Сильный удар по двери сотряс, казалось, весь дом. К счастью дверь оказалась прочной, но долго она не продержится – это Мари понимала хорошо.
От неожиданности и испуга соскользнули руки, она едва удержалась на кончиках пальцев за выступ подоконника. Из этого положения почти невозможно посмотреть вниз, что бы скорректировать прыжок. Она пыталась поймать ногами хоть какую-то опору или шероховатость, но старая кирпичная кладка была на редкость ровной, не оставляя ни единого шанса. Краем глаза она заметила под собой и чуть правее оконную раму. Попыталась сдвинуться в этом направлении, боясь взглянуть вниз — высота захватывала дух.
Следующий удар в дверь сбил ее с петель, и она с грохотом упала на пол. Секундой раньше Мари разжала пальцы и прыгнула, пытаясь скользить руками по бетону, что бы хоть как-то замедлить скорость. Ноги почти сразу уперлись в оконную раму соседки, к счастью, выдержавшую ее, пусть небольшой, но вес. Рама начала медленно открываться, увлекая ноги Мари дальше от здания. Девушка покачнулась, теряя равновесие, и ввалилась через открытое окно в квартиру старушки, больно ударившись ребрами и рукой.
Наверху Омчинаро осматривал последнюю комнату. Полуторная кровать, шкаф с раздвижными дверьми, столик. Судя по всему, хозяйки дома не было. Его внимание привлекло распахнутое окно, но внизу не наблюдалось никакого движения. Да и кто может спрыгнуть с такой высоты. Его чутье подсказывало, что жертва не далеко, но полученный приказ требовал прекратить преследование.
— Ей всего лишь повезло, — сказал он сам себе, — но она только отсрочила свою смерть. Убийца решительно развернулся, направляясь к выходу. Итак… Германия.
ЧАСТЬ ДЕВЯТАЯ. ГЕРМАНИЯ, ДОНАЛЬД НИКС.
Старший координатор ООН по европейской части, сорокалетний капитан Дональд Никс, с утра был не в духе. Он прилетел во Франкфурт днем раньше. Как раз в то время, когда он проходил паспортный контроль, в средствах массовой информации появились первые сообщения об авиакатастрофе на юге Германии. Подобные сообщения сильнее всего действуют на тех, кто летел или собирается лететь в тот день, особенно в туже страну. Судьба, словно, напоминает, что жизнь наша хрупка и бренна. Ведь несчастье могло произойти с любым человеком. Он тоже ходил под впечатлением, поэтому настроение оставалось не на высоте.
Его основной задачей последних лет работы была координация других агентов по пресечению наркотрафика из азиатской части в Европу и борьба с преступными террористическими организациями. Одно из самых опасных направлений. Впрочем, он никогда не искал легких путей. Мало того, он находил в этой опасной работе удовлетворение. За семь лет работы получил два ранения, едва оставшись живым, поднялся в должности, приобрел опыт и чутье, но отдалился от родных и потерял женщину, единственную любовь его жизни. Он был один из немногих, кто оставался на этой сложной работе так долго. Большинство не выдерживали и двух лет, причем из двенадцати предыдущих инспекторов, в живых остались только трое, а его смерть, словно обходила стороной.
Впрочем, вчера он приехал в Германию отдыхать. Вернее, его пригласили на конгресс, посвященный международному терроризму, проходивший в пятизвездочной гостинице Хилтон, во Франкфурте, что было для него, привыкшего к постоянной опасности, настоящим отдыхом. Высшего разряда гостиница с просторными номерами с великолепными панорамными видами города и красивейшего парка Бокенхаймер-Анлаге. Настоящий рай для туристов. Он не любил большие гостиницы. За время службы в разных странах пришлось сменить их не один десяток. С одной из них, гостиницей «Сербия» в Белграде были связаны тяжелые воспоминания о потере близкого человека. Его последней и единственной женщины. С того момента появилось предвзятое отношение ко всем отелям.
Первый день конгресса был организационным. Презентации, знакомства, разговоры ни о чем в кулуарах казались ему крайне скучным занятием. Он чувствовал себя гораздо лучше на передовой, чем в тесных коридорах офисов и тем более, в просторных залах конференций. Правда, сегодня его мысли были заняты катастрофой.
Еще вчера внимание капитана привлекло сообщение о непонятных причинах крушения пассажирского лайнера. Погодные условия были нормальными – ни грозы, ни тяжелой облачности, ни природных катаклизмов. Данные технического состояния самолета, о которых уже успели поведать СМИ, тоже не предвещали беды, хотя, он понимал, что это всего лишь отговорки для общественности. Человеческий фактор в последнее десятилетие сводится к минимуму благодаря почти полной автоматизации полетов, но исключить его нельзя. Небольшой разброс обломков лайнера на месте катастрофы практически исключал взрыв на борту, кроме того, ни одна террористическая организация пока не взяла на себя ответственность за случившееся. Впрочем, отсутствие взрыва, не исключало действие смертников, как это было в самолетах одиннадцатого сентября в Америке. Даже взяв в расчет то, что самолет упал вдали от крупных населенных пунктов, нельзя не обратить внимания на тот факт, что она произошла не так далеко от Франкфурта, где собрались высшие чины полиции разных стран на конгрессе.
Международная полиция нередко располагает сведениями о готовящихся терактах, но в этом случае никаких наводок не было.
Ближе к вечеру, когда он любовался с балкона, с высоты десятого этажа роскошным видом ночного города, потягивая из банки баварское пиво и вдыхая аромат гаванской сигары , раздался звонок.
Никс посмотрел на монитор сотового телефона. Засекреченный номер.
– Еще бы! — он хмыкнул.
— Да – как можно спокойнее сказал Никс.
— Капитан Никс? – официальное обращение еще ничего не значило, но чутье его не обманывало, сейчас будет получено очередное задание.
Он привык, что его помощь может понадобиться в любое время.
— Вам предписано срочно заняться расследованием авиакатастрофы в Германии.
Он узнал голос. Звонили из Лиона, штаб квартиры Интерпола. Интересно, это София или Элен? – подумал Никс. Их голоса, особенно по телефону, очень похожи, зато характеры абсолютно разные, и обе были прекрасными психологами. У Софии очень мягкий характер, она помогла ему в свое время пережить потерю женщины. Он ценил в ней постоянство, женственность, надежность. Если кому-то нужна психическая поддержка, то обратятся, прежде всего, к ней. Элен, наоборот, холодная, неприступная, непроницаемая. Никогда невозможно знать, что она думает. Этакий магнит для мужчин, который при переходе ими определенной границы начинает отталкивать. Какие только слухи о ней не ходили. Вплоть до того, что называли ведьмой, но ее профессионализм никто оспаривать не мог.
— С каких это пор региональные координаторы занимаются такими делами?
— Это решение руководства – голос на другом конце не поменял интонации.
Значит, Элен – капитан разочарованно покачал головой. Спорить с неприступной телефонисткой, в полномочия которой входили передача информации и определение психологического статуса агента на момент получения задания, было бесполезно.
— Хорошо – буркнул он в трубку.
После небольшой паузы Элен продолжила – подробности будут переданы на электронную почту. К вам присоединятся лейтенант Даниш Гашек и капитан Серж Хельдберг. Никс понимал, что это вымышленные имена, так же, как и его самого, и сменятся после выполнения задания.
— Элен… начал, было, капитан, но на другом конце уже положили трубку.
Дело ему не нравилось. Какого черта они вообще влезают в это расследование?
Капитан неохотно вернулся в комнату, поднял крышку компьютера, усаживаясь в мягкое кресло у журнального столика. Программа опознала лицо и голос владельца, запустив операционную систему. При насильственных попытках войти в компьютер, он самоуничтожится благодаря пластиковой микро взрывчатке, уничтожая всю информацию на жестких носителях. Для обеспечения дополнительной безопасности данных, его компьютер связывается по специальному закрытому каналу с интернетом через спутник, минуя множественные промежуточные узлы, как это происходит в обычной сети.
Уже два часа Никс сидел за журнальным столиком с голым торсом – все-таки, дело было далеко за полночь, внимательно изучая переданную информацию. Странное, не совсем по его профилю, на первый взгляд дело, выглядело все более запутанным по мере поступления новых сведений. А там было за что зацепиться, и с чего начать расследование.
Во-первых, — спутниковые данные показали другой самолет, летевший параллельным курсом и совсем не далеко от погибшего лайнера. Пока было известно, что он принадлежит частному лицу. Его пилот первым сообщил об авиакатастрофе. Службы сейчас выясняют номер рейса и принадлежность данного самолета.
Во-вторых, — в докладе указывалось, что за информацией о катастрофе, появившейся в штаб квартире, тут же началась хакерская охота. Это выглядело совсем странно. На информационные агентства абсолютно не похоже. Кому могли понадобиться данные Интерпола?
Все это, пусть и косвенно, указывает на насильственную причину крушения лайнера, а значит, в штабе были правы, начав расследование.
Его внимание привлекло сообщение, о единственном выжившем, что при таком характере аварии практически невозможно. И, хотя врачи определяют его состояние как критическое, но все равно, этот факт выглядел странным. Одно дело, когда самолет разбивается при заходе на посадку с минимальной скоростью, и совсем другое, когда он падает с высоты десяти тысяч метров.
Бортовые самописцы пока не были обнаружены, поэтому в точности воспроизвести картину происшествия не представлялось возможным на этом этапе.
На этом этапе ему предписывали переехать для начала расследования на военную базу возле города Фрейбург, в пятидесяти километрах от места катастрофы, куда будут свозиться детали разбившегося лайнера.
Ночную тишину прервал звонок по внутреннему телефону.
— Это портье. Мистер Никс, вы не могли бы спуститься в фойе, тут вас ожидают два джентльмена.
— Спасибо, — ответил капитан сонным голосом, — уже спускаюсь.
Закрыв компьютер, он потянулся, всполоснул лицо, набросил рубашку, застегивая перед зеркалом пуговицы.
— Странно – подумал Никс. Он привык анализировать каждую мелочь. Кто-то назовет это шестым чувством, но Дональд Никс знал, что это результат подсознательного анализа, который мозг делает каждую секунду, перелопачивая огромное количество бит данных. Вот и сейчас, он ощущал, что в разговоре с портье было нечто неестественное. Тот обратился к нему на английском, но его акцент вовсе не был немецким. В германских гостиницах высокого уровня обслуживающий персонал обязан говорить и на английском, в отличие от множества мелких отелей. Германия, пока отстает по знанию английского большей частью населения от многих стран Евросоюза. Кроме того, распознать английский с немецким акцентом было очень легко. Он допускал, что работавший портье был не немцем. Огромное количество эмигрантов, прибывающих в эту страну, могло все объяснить, но многолетний опыт заставил его проверить.
Капитан набрал номер портье.
— Яа – ответил по-немецки молодой бодрый, но незнакомый голос.
— Позовите, пожалуйста, другого портье – сказал Никс тоже по-немецки.
— В это время работает только один портье. Могу я чем-нибудь вам помочь?
— Нет, спасибо – капитан положил трубку.
— Тааак – протянул Никс, — кажется, это дело мне начинает нравиться.
К сожалению, на конгресс полицейские приезжают без оружия – это отдых, а не работа. Один или два ожидающих его джентльмена, скорее всего возле двери, наверняка имеют это оружие. Так что выбраться будет не очень просто. Впрочем, не для него. Обладатель черного пояса шестого дана каратэ, майор сам по себе был оружием.
Он снова набрал номер портье.
-Простите, я снова вас беспокою. Не могли бы вы прислать мне в номер бутылку шампанского?
-Конечно – ответил знакомый немецкий голос. В трубке раздалось клацанье клавиш компьютера.
В это время Никс прошел в ванную комнату, где скрутил тяжелый распылитель воды, который можно будет использовать в качестве кастета.
Подойдя к двери, он прислушался. Снаружи не слышалось ни звука. Возможно, стоят в конце коридора – предположил полицейский.
Прошло около пяти минут, когда послышался звук поднимающегося лифта, остановившегося на его этаже, и, почти сразу за его дверью послышался шорох.
— Вот теперь самое время — Он ждал этого момента.
Капитан резко открыл дверь, мгновенно оказавшись снаружи. Возле его двери стоял широкоскулый человек в черном костюме, держа руку за полой пиджака. Краем глаза Никс заметил в конце коридора, рядом с посыльным гостиницы, еще одного человека в таком же костюме.
— Двое – успело промелькнуть в голове. Значит, боятся.
Движения его были почти мгновенными. Отвлекшийся на миг убийца был захвачен врасплох. Резким ударом распылителя из душа он ударил нападавшего в висок, выхватывая его пистолет. Второй отреагировал быстро. Профессионал.
Послышались два хлопка один за другим – стреляли из пистолета с глушителем. Благодаря быстрой реакции капитана, он успел развернуть убийцу, пользуясь им как щитом. Первая пуля пролетела совсем рядом с головой, застряв в стене, вторая попала в первого нападавшего, который тут же обмяк. Никс выстрелить не успел – убийца скрылся за дверью пожарной лестницы.
Растерянный посыльный упал на пол, прячась за подносом с бутылкой шампанского и бокалом.
Капитан бросился к двери, пытаясь нейтрализовать и второго нападавшего, но звуки шагов уже стихли. Скорее всего, забежал на один из этажей. Из огромного здания есть множество выходов. Поэтому продолжать преследование не очень удачная затея.
— Вызови помощь – обратился Никс к перепуганному посыльному, направляясь к первому нападавшему.
К сожалению, тот был уже мертв.
Только сейчас капитан заметил стекавшую по уху струйку крови.
— Черт! – все-таки, поцарапал. К счастью, рана была не глубокой
ГЛАВА 10. Госпиталь, Германия, Фрейбург.
Лейла (Лилу)
Эрна
Университетская клиника в городе Фрайбург является госпиталем максимального медицинского обеспечения и входит в тройку крупнейших в стране. Джек находился в отделении нейрохирургии в палате интенсивной терапии.
Лейла раскинулась в мягком кресле для гостей, которое персонал любезно согласился поставить в палату интенсивной терапии, где кроме Джека никого не было. Любое свободное время она использовала для медитации – своеобразный эквивалент сна у геоцентов, в котором тело и ткани могли восстанавливаться. Ее тело, имевшее структуры, намного крепче человеческих углеродных волокон и костей, позволило выжить в этой жуткой катастрофе, однако тоже серьезно пострадало.
Это лишь случайность, — подумала Лейла, что они с Джеком остались живы. Самолет успел значительно снизить скорость перед падением, благодаря действиям экипажа. Если бы этого не произошло, шансов, скорее всего, не осталось бы даже у них.
Потребовалось несколько долгих мучительных часов боли для минимального восстановления разрушенных тканей. Ее не смогли обнаружить, так как она оказалась намного дальше от места катастрофы, чем это могли предположить спасатели. Лишь к следующему утру организм вернулся к более-менее нормальной работе, и, лишь после этого, она появилась в клинике, представившись девушкой Джека. Иначе ее к нему бы не подпустили.
Сегодня вечером пойдут третьи сутки, с тех пор, когда Джека привезли в больницу. Его состояние, по словам врачей, оставалось критическим. По всем законам медицины он должен был умереть, но какая-то неведомая сила держала его на этом свете. Лейла могла лишь отдаленно представить его страдания и мучения, затуманенные усыпляющими лекарствами.
Ночь прошла для него относительно спокойно, и она использовала время отдыха для регенерации своих тканей.
Ближе к полуночи ей удалось связаться со своей сестрой. К сожалению, Фая не добавила спокойствия в ее душу, подтвердив подозрения, что началась жесткая слежка за теми, кто поддержал путь обращения людей. Причем охотились и за теми, кто был выбран для инициации, и за сами геоцентами. Но одно дело слежка, и совсем другое – уничтожение. Неужели они пошли на раскол и войну? Две тысячи лет геоценты на знали войн. Прошлый и единственный раскол тоже произошел из-за обращенных людей, и несколько сотен лет все пожинали плоды тех действий. Амбиции и ощущение неуязвимости Неогеоцентов привели к тяжелой войне, исчезновению нескольких государств и перекройке мировой карты. С тех пор было решено прекратить обращение людей.
Как бы то ни было, но сегодняшняя ситуация с изменениями на солнце диктует пересмотр поведения в отношении обращения. Для людей это единственная возможность выживания. Однако нынешнее руководство, используя древние решения и соглашения, с тихой поддержкой старейшин отказались принять предложение либеральной части геоцентов.
Фая и Лейла, вместе с другими сопартийцами решили действовать на свой страх и риск, предложив обращение тем, кто по их представлениям мог подойти. Но они не предполагали, что это вызовет столь активное противодействие правящей верхушки.
Теперь даже в Лондоне, оплоте наиболее либеральных геоцентов, стало небезопасно. Фая сообщила, что сразу после встречи с Мари в Лондоне, за ней началась активная слежка, причем очень профессиональная. Значит место встреч придется перенести. Но где они допустили ошибку?
Они с Фаей рассматривали подобное развитие событий, поэтому соблюдали правила конспирации с самого начала, но, похоже, они провалились.
О предстоящем собрании из людей не знал никто. Все они, а это около двадцати человек, были приглашены в Лондон под разными предлогами. Джек летел на встречу с Эмили, и не мог знать, что Лейла, ее давняя подруга, должна была встретиться с ними обоими и пригласить, как бы случайно, на интересную встречу. Через сайт Мари предполагалось найти большую массу подходящих людей, но и она не знала деталей.
Поэтому, скорее всего, — размышляла Лейла, источник был среди геоцентов, а не людей. Кто-то намеренно слил информацию противоположной стороне.
Лейла знала практически все о приглашенных людях, но о Джеке, было меньше всего информации, да и то, только от подруги. Поэтому она оказалась вместе с ним в самолете не случайно. Ей нужно было узнать о нем больше, что бы принять решение о его участии в проекте, однако события изменили все планы. Охотились почти наверняка за ней, иначе не воспользовались бы таким крайним методом ликвидации, как авиакатастрофа. Людей убирают гораздо проще и тише.
Теперь, чувствуя ответственность за то, что села с ним в самолет, она не могла оставить Джека сейчас. Она понимала, что ликвидатор будет искать единственного выжившего, правильно считая, что только геоцент мог перенести авиакатастрофу. Во всяком случае, большинство «случайных» выживших во всей истории падений самолетов были именно геоценты, благодаря своему уникальному молекулярному составу тела.
В комнате интенсивной терапии время текло спокойно и размеренно. Только шум аппарата искусственного дыхания и равномерный звук кардиомонитора, соответствующий биению сердца, нарушали его тишину. Кровать Джека стояла у противоположной от входа стены, рядом с окном, в котором давно забрезжил рассвет.
Лейла знала, что первоначальные изменение организма Джека, начавшиеся еще в самолете, завершатся перестройкой органов и большинства тканей на седьмые сутки, а полное преобразование плоти произойдет к сороковому дню.
Из кресла Лейла следила за ровным ритмом сердца Джека на мониторе. Она вспомнила, что к седьмому дню человеческие приборы перестанут фиксировать его деятельность.
Критическими являются три первых дня, потому что зависят от функционирования человеческих органов, находящихся в крайне стрессовом состоянии. Еще никогда в истории геоцентов не было случая, когда инициация человека проходила при столь тяжелых повреждениях тела. Чудо, что он вообще остался жив, и не факт, что перестройка организма закончится успешно в этих условиях.
Средства массовой информации оповестили с гордостью весь мир о единственном выжившем в катастрофе, а значит, тут скоро появятся исполнители.
Она понимала, что Джека нужно как можно скорее вывозить отсюда. В другой ситуации она бы это сделала незамедлительно, но сейчас нуждалась в помощи врачей, поддерживающих жизнь его поврежденного тела. Передвигать его ни в коем случае нельзя, по крайней мере, еще сутки, но она чувствовала и понимала, что этого времени нет, и мучительно искала выход.
В палату вошла Эрна — молодая светловолосая немка с голубыми глазами, стройная, высокая, словно с обложки журнала. Это на ее смене привезли Джека, и она успокаивала Лейлу в тяжелые минуты. Тогда она не успела ее рассмотреть.
— Вы все еще здесь? – сочувственно спросила Эрна.
Лейла встала с кресла, направляясь к доктору. Они обнялись, словно старые подруги.
В ней совершенно не ощущалась известная германская практичная холодность. Эрна подошла к кровати, вглядываясь в параметры жизнеобеспечения на мониторе, вмонтированном в стене над кроватью.
— Что-нибудь произошло за последнее время?
Лейла медленно помотала головой, сжав губы.
Врач сочувственно кивнула, окинув взглядом смятую одежду Лейлы. — Тебе нужно отдохнуть. Может быть, сейчас лучшее время дать себе небольшую передышку.
— Параметры сердцебиения, кардиограммы, насыщения легких кислородом в норме, он принимает самое оптимальное поддерживающее лечение, а весь персонал на местах.
Если хочешь, можешь остановиться у меня. Я живу в пяти минутах от госпиталя. Ей было очень жаль девушку и хотелось помочь.
— Спасибо тебе, Эрна. Но я останусь тут.
Бедняжка – подумал Эрна. Пережить такое.
Эрна просмотрела данные последних анализов по компьютеру. К сожалению, работа внутренних органов, судя по ним, сильно ухудшилась. Функции почек и печени разительно отличались от тех, которые были при поступлении, далеко уходя от границ нормы. Эрна понимала, что отказ внутренних органов — это признаки приближающейся смерти.
— Есть что-нибудь утешающее? — читалось во взгляде Лейлы, хотя она чувствовала смятение врача.
— Все, что зависит от нас, мы делаем. Остальное в руках его – Эрна указала пальцем куда-то в потолок.
Только бы продержаться один день. Тогда можно его двигать.
Лейла обдумывал план. Эрна единственная из всего штата медработников могла помочь. Помочь перевезти Джека в случае необходимости. Только нужно придумать подходящую легенду.
— Да, кстати, — оживилась Эрна, дежурная медсестра передала, что сегодня утром звонил брат Джека из Варшавы, он должен прибыть днем в госпиталь. Тебе будет легче.
— Брат… Лейла понятия не имела, был ли у Джека брат. В самолет она выяснить подробности не успела, и Эмили об этом тоже не рассказывала.
Холодок тревоги пробежал по телу. Интуиция вещала о возможной опасности. Конечно, у Джека есть родственники, которые беспокоятся, но являлся ли звонивший таковым, она утверждать не ручалась.
— Вот и хорошо – Лейла выдавила едва заметную улыбку, конечно не настоящую, но в создавшейся ситуации это было естественно.
Внезапно, тишину комнаты нарушил тревожный сигнал кардиомонитора, показывая опасное замедление ритма сердца.
Эрна попросила жестами Лейлу выйти, подходя к кровати Джека.
В комнату вбежал еще один врач, две медсестры, открывая передвижной шкафчик интенсивной терапии.
Из-за двери Лейла слышала опасные завывания приборов, фиксирующих отклонения в работе организма и отрывистые команды врачей.
Время ожидания тянулось бесконечно долго. Несмотря на действия врачей и сестер, сердцебиение Джека, судя по звукам приборов, замедлялось все сильнее. Вдруг исчез и этот звук, сменившийся протяжным высоким тоном. Снова команды врачей, суета за дверью, звуки электрических разрядов дефибриллятора, но знакомый ритм сердца не вернулся.
— Только не это! – пронеслось в голове. Неужели сердце Джека не выдержало? Не может быть! Не может быть! После стольких часов надежды и ожиданий…
-Нет… Лейла прикрыла лицо ладонью, словно пытаясь отгородиться от реальности.
Постепенно звуки за дверью стихли, больше никто не отдавал команд, повисла тяжелая напряженная тишина. Наконец, послышались медленные неуверенные шаги в направлении к двери.
Лейла открыла дверь первой. Эрна, стоявшая в проеме, помотала головой, опустила глаза. – Мы сделали все, что могли.
Второй врач и медсестры, изображая какую-то деятельность, прятали взгляд.
Смерть Джека застала Лейлу врасплох. Она надеялась, и внутреннее чутье подсказывало до самого последнего момента, что с ним все будет хорошо. К сожалению, ожидания не оправдались.
Она с трудом заставила себя войти в палату интенсивной терапии. Окружающая обстановка практически не изменилась. Разве что, возле кровати Джека стоял передвижной стол, с несколькими открытыми ампулами и наводившей на нем порядок медсестре в белом костюме, да кардиомонитор над кроватью показывающий прямую линию.
Тело Джека неподвижно лежало с раскинутыми руками, пижама на груди расстегнута. Во рту еще оставалась дыхательная трубка, но аппарат искусственной вентиляции легких уже отключили. В комнате стояла, что называется, гробовая тишина.
К горлу подступил ком. Неужели столько усилий напрасно? Неужели из-за нашей неосторожности, из-за чьей-то продажности должны гибнуть люди? Неужели из-за чьих-то амбиций целая раса должна быть обречена на вымирание? Неужели геоценты должны сохранять свою неприкосновенность и невмешательство в этот момент?
Лейла сделала неуверенный шаг вперед. Светловолосый молодой врач и медсестра тихо выскользнули за дверь, оставив Эрну наедине с Лейлой, зная, что между ними возникла какая-то ниточка связи. Эрна от глубокого потрясения и стресса не находила слов. Нижняя губа едва заметно подрагивала. Она видела смерть близких людей множество раз, и уже давно привыкла к бренности и скоротечности людской жизни, да и Джека едва знала, но почему-то сегодня ощущала совсем другие энергии. Боли и потери.
Эрна проводила ее в соседнюю комнату для гостей, где обычно и сообщались членам семьи тяжелые вести, усадила, дала выпить воды.
Внезапный шум за дверью снаружи привлек внимание обеих…
Глава 10. Госпиталь, Германия. (продолжение)
(можно включить музыку, по моему подходит эта — ) простити за столь длительный перерыв. Вы навернякая уже не помнтие кто есть кто… Не серчайте, в общем.
….
Эрна торопливыми шагами направилась к двери посмотреть, что случилось, но пронзительный крик знакомой медсестры снаружи, остановил ее. Механизмы инстинкта самосохранения у всех едины.
— Где он? – послышался зловещий незнакомый шепот совсем рядом за дверью.
— Он мертв, я сожалею… Девушка пыталась вырваться, но крепкие пальцы сдавили горло, не позволяя сдвинуться.
Эрна с Лейлой не видели, как до смерти перепуганная сестра указала дрожащей рукой на палату интенсивной терапии.
Медсестра взвизгнула, но почти сразу, голос ее сменился хрипом, и через минуту послышали стук падающего тела.
— Стой! – Эрна узнала грозный голос охранник.
В сердце затеплилась надежда, что, пусть и поздновато, но подоспела помощь, и теперь все будет хорошо.
Почти сразу послышались два негромких хлопка, словно кто-то лениво выбивал ковер и снова звук падения, растворивший ожидание чуда.
— Да что там происходит? Кто он? Эрну била мелкая дрожь, на и без того бледном лице отражался ужас. Закрыв рот ладонью, она стояла как статуя, боясь пошевелиться.
Лейла помотала головой, умоляя, не не издавать звуков.
Сержио Омчинаро вошел в палату интенсивной терапии, все еще хранящей следы недавней проигранной борьбы людей со смертью. Из четырех кроватей занята только одна, окруженная медицинскими приборами, мониторами. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что человек на ней без признаков жизни. К грудной клетке все еще присоединены разноцветные проводки, ведущие к кардиомонитору, на котором отражались три ровные прямые линии.
Убийца подошел ближе. Сомнений нет. Даже с травмами головы, мертвенной бледностью, торчащей изо рта дыхательной трубкой он узнал лицо жертвы. Джек был мертв. От досады он ударил рукояткой пистолета по телу.
– Черт!
Омчинаро вышел в коридор, растворившись в толпе людей, высыпавших к этому времени из палат. Он не боялся быть пойманным камерами наблюдения. Перед посещением отделения он наведался в комнату службы безопасности на нижнем этаже здания, выведя из строя всю систему слежения.
Так или иначе, задача выполнена – оба объекта устранены. Осталось доложить боссу.
Только когда за дверью стало шумно от выскочивших из палат людей, Лейла и Эрна осторожно выглянули в коридор. В таком беспорядке Эрна не видела свое отделение никогда. Больные и посетители сновали туда-сюда, пересказывали друг другу то, что они услышали о недавних событиях. Несколько человек окружило лежащие тела охранника и медсестры.
— Гертруда! – вскрикнула Эрна, расталкивая толпу. – Расходитесь по палатам! Расходитесь. Зеваки отступали назад, открывая ужасную картину. Медсестра лежала у стены поперек коридора с приоткрытым ртом, словно все еще пыталась поймать последний глоток воздуха. В красивых голубых глазах отражались ужас и боль. На шее виднелись синяки.
Эрна осторожно проверила пульс на шейных артериях, начала искусственный массаж сердца, понимая, что шансов нет. Лейла опустилась на колени рядом с ней, положив руку на плечо. – Ей уже не помочь.
Подоспевшие охранники разогнали зевак и помогли врачу с Лейлой и второй медсестрой перенести тело в палату интенсивной терапии. К сожалению, сердце молодой девушки остановилось слишком давно, и все усилия по оживлению оказались напрасными.
Эрна опустилась на стул рядом с кроватью, где лежало тело знакомой медсестры. Лейла подошла ближе, положила руку на плечло. Они обнялись, словно старые подруги. Эрна тихонько всхлипывала. — За что? Почему это случилось? В чем она виновата? Мысли метались в голове в поиске ответа.
Она вспомнила самое начало дня, когда, едва проснувшись, внутреннее ощущение подсказывало, что день предстоит трудный, но она даже представить себе не могла насколько. Вдруг сознание перенесло ее на день раньше, когда в их отделение только привезли единственного выжившего в авиакатастрофе человека. Припомнились первые впечатления шока от увиденного. Человек, в котором не осталось практически ни одного целого органа, каким-то невероятным образом жил. И прожил более двух суток. Внутреннее чутье подсказывало, что сегодняшние страшные события как-то связаны с этим человеком.
Внезапно, раздирающий душу крик взорвал тишину палаты интенсивной терапии.
— Он жив! – Эрна узнала голос Ингрид, второй медсестры.
Теперь Лейла и Эрна заметили подергивания руки Джека. Обе инстинктивно подскочили к кровати больного. Сомнений не оставалось. Правая рука медленно поднималась, по мышцам всего тела пробегали волнообразные сокращения, словно судороги, странно подергивались веки. Эрна проследила взглядом за красно-желто-зелеными проводками, все еще соединявшие тело с кардиомонитором, но на экране не отражалось ни малейшей деятельности сердца.
— Это невозможно – медленно, как в оцепенении, произнесла Эрна. Она посмотрела на вторую медсестру, стоявшую с открытым ртом, метнула взгляд на неподвижное тело другой медсестры, затем на Лейлу, ища ответа. Вспомнились фильмы про ходячих мертвецов, про зомби и ужас овладевал ее сознанием. Происходящее казалось нереальным страшным сном, не желавшим отступать.
Лейла, напротив, понимала происходящее очень отчетливо, и, теперь, лихорадочно обдумывала дальнейшие действия.
Беспрепятственно покинув больницу, Сержио Омчинаро, связался с боссом…
ГЛАВА 11. Испания, апартаменты Триглеросса.
Черный лимузин с тонированными стеклами въехал на просторную стоянку перед домом, ярко освещенную люминисцентыми лампами. Дорога окружала большую куполообразную клумбу с диковинными цветами.
Хозяин дома вышел встретить давнего друга.
Эдуард Петрович с трудом вылез из лимузина – за сорок минут езды затекли ноги.
Они обнялись, как старые друзья, и хозяин пригласил гостя войти в дом.
Пока они шли по широкому, ярко освещенному коридору, Эдуард Петрович крепко сжимал черный кожаный портфель, с которым не пожелал расстаться ни в самолете, ни здесь.
Дом, как обычно, выглядел потрясающе. Что-то между ультрасовременными виллами олигархов, утонченными поместьями элиты и стильными домами кинозвезд.
Ночное освещение сильно меняло его восприятие. Сейчас он выглядел как старинный средневековый замок. Эдуард Петрович вспомнил свое первое впечатление от ночного осмотра несколько лет назад. Замок Дракулы – так окрестил он это имение за тяжелое впечатление, граничащее с внутренним страхом, когда они ходили по длинным мрачным коридорам, едва освещенным свечами, а кое-где даже факелами. Днем восприятие его смещалось в положительную сторону, но таинственность оставалась на той же высоте.
Они прошли в просторный зал, с большим круглым столом, сервированным на двоих. Просторный зал мог подойти и для бала и для больших торжеств.
У каждой из стен стояли по два дивана, расположенные под углом друг к другу, разделенные круглыми столиками, идеально подходящие и для бесед с глазу на глаз и для компанейских споров.
Играла тихая ненавязчивая музыка. Эффектная официантка, словно сошедшая с видеоклипа, внесла на серебряном подносе бутылку вина.
Триглеросса поднял руку – не нужно, я сам открою. Не могу пропустить такое событие. – Тысяча девятьсот двенадцатый год – прочитал он с этикетки. Високосный, очень тяжелый год для человечества. Гибель Титаника, Начало первой Балканской войны, договор между Францией и Испанией и еще пару войн и конфликтов.
Хозяин дома ловко вкрутил замысловатый штопор в мягкую пробку, извлекая наружу запах старого напитка. Прикрыв глаза, медленно вдохнул аромат томившегося сотню лет вина. Медленно выдохнув, он плеснул самую малость темно-вишневой жидкости в бокал себе и другу.
Эдуард Петрович лишь наблюдал за винным ритуалом. Он пил крайне редко – на дни рождения и новый год, любил вино и коньяк, но все эти церемонии считал излишней прелюдией.
Вторая официантка, как две капли воды похожая на первую, принесла поднос с салатами и холодными закусками.
— Друг мой – Триглеросса поднял бокал, — сегодняшний день станет для вас самым важным в жизни.
Эдуард Петрович с удивлением смотрел на друга, ничего не понимая.
— Скоро вам представится возможность убедиться в этом. И я поднимаю бокал за великие перемены, которые нас ожидают.
Эдуард Петрович пригубил старое вино с очень богатым букетом ароматов, ощутив накопленную в нем силу. У него промелькнула на мгновение мысль – сколько оно могло бы стоить, но быстро растворилась в терпком вкусе и ароматах давно ушедших лет.
Худощавый повар в накрахмаленном белом колпаке принес на подносе горячее в белой фарфоровой жаровне, официантки тут же разложили дополнительные приборы.
-Мармитако! – обьявил повар, поднимая тяжелую крышку. Аромат тушеного мяса разошелся вокруг, скручивая голодный желудок.
— Благодарю, вас, Карлос – Триглеросса едва наклонил голову.
Это лучший повар на всем побережье. Я не видел никого лучше в баскской кухне – хозяин дома поднял руку. А это лучшая кухня во всей Испании.
Застучали вилки, заскрежетали по тарелкам ножи. Еда действительно была превосходна. Обворожительные официантки подносили все новые и новые блюда, но места в русском желудке уже не осталось.
— Александр, — ученый откинулся на мягкую спинку, — все еще заинтересован причиной вашего звонка. Я изучили все материалы, связанные с активностью солнца в последнее время, имеющиеся в НАСА и нашем научно исследовательском институте и понял, что не это главная цель вашего приглашении.
— Вы очень проницательный и умный человек, — Триглеросса аккуратно опустил бокал на белую скатерть. Глубоко вздохнул, опустив взгляд на дно бокала, и продолжил.
Все намного сложнее, мой друг. Как вы догадались уже, я остановил свой выбор вина не случайно. В тот год произошло еще одно важное событие. Он провел рукой по короткому ежику волос, добавив – в моей жизни. Но об этом позже.
Эдуард Петрович поднял глаза, внимательно рассматривая собеседника. Не ударило ли ему в голову старое крепкое вино.
— Знаю, знаю, Эди, вы думаете — не выпил ли я лишку.
Начнем с того, что солнечная активность все-таки, имеет прямое отношение к нашей сегодняшней встрече. Я знаю, что мои слова будут выглядеть странно, но постарайтесь абстрагироваться, не пытаясь понять умом все, что услышите.
Эдуард Петрович пожала плечами.
-Мир, который вы знаете, скоро перестанет существовать. Дело тут не только в солнечной активности, усиление которой вы уже успели заметить. В конце этого года на солнце начнутся быстрые необратимые изменения после столкновения с древней, не известной людям кометой, которые приведут к гибели большей части животного мира.
Триглеросса говорил медленно, наблюдая за реакцией собеседника. Эдуард Петрович спокойно слушал, не проявляя излишних эмоций.
— Впрочем, — продолжил испанец, — не это главная причина моего приглашения. У меня есть предложение, связанное с выживанием человеческой расы. И мне нужна помощь.
Эдуард Петрович провел рукой по острой бородке, перевалился на стуле с боку на бок.
— Я знаю, что вы привезли мне кое-какие результаты вашего исследования эликсира — Триглеросса заметил возникшую неприязнь, поэтому попробовал изменить направление разговора.
— О, да, — оживился ученый, потянувшись к своему портфелю, оставленному у ног.
У меня есть очень интересные данные. Жидкость просто уникальна — глаза у него горели азартом. Наклонившись, он похлопал свой кожаный портфель – вот тут отчет.
— Что вы подумаете, если я скажу, что эта жидкость напрямую связана с тем, о чем я только что вам говорил?
Не понимаю, каким образом это исследование может быть связано с… тем, что вы упомянули. Эдуард Петрович подыскивал слова. Ему не хотелось обидеть друга, назвав его истории вымыслом.
Триглеросса улыбнулся, взял старинную бутылку, осторожно плеснул в оба бокала темного вина, и продолжил. Я весь вечер показываю вам части большого пазля. Пока еще общая картина вам не видна, но все еще впереди. Так, что там у вас?
Ученый пожал плечами, доставая из портфеля прозрачную пластиковую папку, но опускать ее на обеденный стол не решился.
Нужно сказать, — заметил Эдуард Петрович, — что жидкость уникальна. И по составу, и по свойствам. Кроме того, нигде в природе она не встречается. Определить ее состав, как раз, не составило проблем. Зато исследовать свойства оказалось не так просто.
Триглеросса внимательно слушал, оставив вечернюю трапезу.
— Назвать ее эликсиром бессмертия я бы не решился – ученый развел руками, — она скорее убивает органику, чем продлевает жизнь. Причем, очень эффективно. Я пока не нашел никакого вещества, которое бы предотвратило это воздействие. И самое поразительное – гость поднял указательный палец, — мне показалось, что эта жидкость живет, или даже обладает разумом. Что-то вроде неизвестных микроорганизмов или странных клеток, по поведению схожих с клетками крови.
— Молодец! – почти выкрикнул Триглеросса ,выбрасывая вперед руку. Я в вас поверил с самой первой встречи и не ошибся. Только с выводами вы немного поторопились. Вы не допускали мысли, что это другая форма жизни?
Эдуард Петрович в задумчивости покачал головой. Вряд ли. Но, даже если это допустить, то это агрессивная форма жизни, она уничтожает другие клетки.
— Нет, более совершенная. Она не уничтожает, а видоизменяет другую органику.
Ученый быстро поднял голову, вглядываясь в глаза собеседника.
— По-моему, вы знаете о жидкости гораздо больше, чем я.
— Не намного, мой друг, — но открою один секрет – испанец вскинул брови. Эта древняя жидкость не перестала существовать и в наше время. Мало того, шанс встретить ее обладателя в наше время гораздо выше, чем раньше. И, кажется, у вас появился этот уникальный для ученого шанс. Один на несколько миллионов.
Эдуард Петрович недоуменно смотрел на нераскрытую папку с отчетами.
— Раз уж наш ужин так внезапно закончился, предлагаю пройти в лабораторию – Триглеросса указал на дверь. Он решительно встала со стула, направляясь к выходу. Вслед за ним, прихватив портфель, семенил ошеломленный ученый.
Он подозревал, что у Триглеросса может быть своя лаборатория, уж слишком он неординарный человек, но что бы содержать ее дома! Это не укладывалось в голове.
Они миновали несколько комнат и темных коридоров, пока не оказались перед дверью с цифровым кодовым замком и устройством считывающим отпечатки ладони.
— Ого! Не излишняя ли для обычного дома такая система безопасности?
— В этом безумном алчном мире ничто не может быть лишним, — Триглеросса не поворачиваясь набрал нужную комбинацию цифр, положил ладонь на жидкокристаллический дисплей.
Пластиковые могучие двери разъехались, пропуская людей внутрь узкого темного коридора.
— Закройте глаза – посоветовал испанец, указывая на фиолетовые лампы под потолком.
Едва ученый зажмурил глаза, несколько ярких импульсов разрезали темноту коридора, пробираясь через тонкую кожу век.
— Знакомый запах. Что это?
— Озон. Первичная дезинфекция.
В конце коридора открылись другие пластиковые двери, и они прошли в просторную светлую комнату, напичканную аппаратурой, часть из которой Эдуард Петрович видел впервые. Большое темное окно занимало почти всю противоположную от входа стену.
Хозяин дома нажал на сенсорном мониторе кнопки, запуская программу. Включился свет за широким окном, освещая овальную белую комнату с кроватью в центре и согнутыми руками-манипуляторами у стен.
— Да у вас тут лаборатория по последнему слову техники – изумился Эдуард Петрович, разглядывая приборы. Я вас считал лишь меценатом, для которого наука это хобби.
Ну, по правде говоря, вы правы. Так оно и есть. Сам я почти не делаю исследований, но иметь лабораторию никто не запрещал.
Эдуард Петрович задумчиво кивнул, окунаясь в какие-то далекие свои мысли. У него таких возможностей не было и вряд ли когда-нибудь представятся.
Триглеросса снова нажал кнопку и с мягким шипением разъехались створки дверей в овальную комнату. Жестом он пригласил гостя пройти.
— Портфель можете оставить здесь, это изолированная лаборатория, и кроме нас тут никого нет.
Эдуард Петрович опустил портфель под стол и прошел вслед за испанцем в овальную комнату.
— Очень функциональное приспособление, — сказал Триглеросса, опускаясь в трансформировавшееся из кровати мягкое кресло, положил руку на подлокотник.
Почти сразу пришли в движение манипуляторы, похожие на механические руки. Ученый с трудом успевал следить за их действиями. Один из них приблизился к руке испанца, вводя в изгиб локтя довольно толстую иглу. Судя по всему, испытуемый совершенно не испытывал боли. По прозрачной платиновой трубке в пробирку чуть ниже потекла темная жидкость, совсем не похожая на кровь.
— Что это!? – с восхищением проговорил он.
— Это та же жидкость, которую вы исследовали последние два года, мой друг.
— Но…- слова, вдруг застряли в горле, — вы сказали, что это древний эликсир. Какое-то нехорошее чувство появилось на душе ученого. Чувство обмана.
— Да, вы правы — спокойно ответил Триглеросса, но я не покривил душой. Это действительно древняя жидкость, ровесница египетских пирамид.
— Этого не может быть – Эдуард Петрович мотал головой.
— Я предупреждал, что впереди вас ждет немало потрясающих откровений, и то, что вы видели, далеко не все.
Рука манипулятора, вынув иглу, удалилась. Триглеросса встал с кресла, поправляя рубашку.
— Теперь ваша очередь.
— Что, простите? – глаза ученого округлились.
Триглеросса предложил жестом пройди друга к креслу.
— Зачем? — в голосе послышались нотки страха.
— Поверьте, это полезный и не страшный опыт. Вам, как ученому будет очень познавательно – Триглеросса кивнул в сторону кресла.
Словно заколдованный, на ватных ногах, Эдуард Петрович подошел к креслу, опускаясь в его обьятия.
— Расслабься, это не больно – заверил испанец, одарив улыбкой одобрения.
Манипулятор тихо поднес к руке знакомую иглу. Ученый зажмурил глаза, прежде чем ощутил дуновение ветра и легкий холодок в руке, куда тут же вонзилась игла. Вопреки ожиданиям, боли не было совершенно. Открыв удивленные глаза, он с удивлением рассматривал, как по прозрачному пластику, так же, как пару минут назад, стекает во вторую пробирку, его красная, по сравнению с темной жидкостью испанца, кровь.
Триглеросса развернул и поднес один из мониторов к другу. Камера сфокусировалась на пробирках, увеличив изображение. Автоматическая система стала сливать содержимое обеих пробирок в третью.
И Триглеросса и Эдуард Петрович прилипли взглядами к монитору, боясь пропустить важный момент.
Триглеросса нажал еще одну кнопку на мониторе, и экран разделился на две части. Справа возникло еще одно изображение с данными от электронного микроскопа.
Обе жидкости аккуратно стекали по стенкам вниз, словно соревнуясь, какакя из них первой достигнет дна. На какое-то мгновение между ними образовалась тонкая граница, но очень быстро она прорвалась.
Эдуард Петрович смотрел то на левую сторону, где стремительно менялся красный цвет крови на темный общий цвет, то на правую, где знакомые клетки крови поглощаются другими, быстро меняя структуру. Чуть больше минуты занял процесс полного замещения. Ученый вспомнил, что именно так вела себя исследуемая жидкость в лаборатории в Питере, поглощая органику. По его данным, жидкость действительно очень древняя.
-Минута тридцать три секунды! – воскликнул Триглеросса, — поздравляю, у вас прекрасная совместимость, а это не всегда происходит. Судя по всему, у вас вторая группа крови.
— Что происходит? Растерянно спросил Эдуард Петрович, с опаской глядя на оставленную в вене иглу.
— Мой дорогой друг, то, что вы сейчас видели, называется перерождение. Процесс, возраст которого зашкаливает за несколько тысяч лет. С его помощью обычные люди обретают очень долгую жизнь по вашим меркам, и очень важные свойства выживания в крайне неблагоприятных условиях окружающей среды. Триглеросса сделал пазу. Избранные люди. Это строжайший и самый охраняемый секрет группы бессмертных, называемых Геоцентами.
Эдуард Петрович не мог вымолвить ни слова. Он сидел ошеломленный, понимая, что испанец говорит правду, но такую невероятную. – Не понимаю только, почему вы раскрываете эту тайну мне?
— Вы избранный, Эдуард Петрович.
(Глава не окончена, как говориться — продолжение следует).
Часть 11. (продолжение) Испания, аппартаменты Триглеросса.
— Вы избранный, Эдуард Петрович. Я знаю вас уже достаточно времени, и вы прошли все проверки. Теперь перед вами стоит важная миссия.
За последнюю тысячу лет – Триглеросса говорил в пафосно-патетическом ключе, почти скандируя, глаза его горели, подбородок приподнялся — не было ни одного обращения. Вам первому из людей предстоит разорвать круг тайн и забытия, пройдя обряд самому и проделав его с тысячими других людей, спасти тем самым человечество, от предстоящих катаклизмов на земле. Вот для чего вы здесь!
Ошеломленный ученый смотрел на друга непонимающими глазами.
— Вам нужно решиться здесь и сейчас – испанец впился черными покоряющими глазами в собеседника.
— Неужели… – начал было Эдуард Петрович, догадываясь о причинах оставленной в вене иглы.
— Сегодня наиболее подходящее время. Другой возможности может не быть. Вам нужно довериться мне, как верили все эти годы. Дайте согласие, и мы продолжим – его тон стал дружеским, мягким.
Эдуард Петрович искал спасительные слова, чтобы оттянуть приближене неизведанного, непонятного, а потому пугающего события. У него в голове пронеслась тысяча мыслей. И за и против. С одной стороны, логика, не позволявшая легко на веру принять существование бессмертных геоцентов. С другой – сознание подкидывало один за другим факты этого самого бессмертия. В последний год, пока он работал с уникальной жидкостью, и сегодня, когда он узнал истинное ее происхождение, он всецело убедился во многих, до селе неизвестных фактах.
Бессмертие… – пронеслось в голове. Ведь это так грустно, видеть как стареют и умирают твои родственники, друзья, знакомые. Но ведь представлена возможность делать бессмертными и других. Мысли метались из одной крайности в другую.
— Я вас очень хорошо понимаю, потому что сам прошел через этот обряд много-много лет назад. И не на секунду не пожалел. А ведь вы ученый, жаждущий знаний. Для вас это может стать бесценным опытом. Вы человек, настоящий человек, привыкший думать и о других. Вы можете спасти тысячи, миллиона людей! Вам лишь нужно решиться.
Последние слова подкупили русского.
Эдуард Петрович глубоко вздохнул и кивнул, глядя в глаза испанцу.
Тот медленно моргнул, показывая, что понял друга, и нажал кнопки на мониторе.
По телу ученого разлилась нега, сознание затуманилось. Сердце, отозвавшееся сначала бешенной пульсацией, сейчас стремительно замедлялось. Плавно опустились отяжелевшие веки, унося сознание в совершенно иной, неизведанный мир.
Манипуляторы удалили из руки иглу, кресло разложилось в удобную кровать. Другие манипуляторы подсоединили к голове и грудной клетке безпроводные щупы.
Эта ночь станет для него непростой – подумал хозяин дома. Надеюсь, все пройдет нормально, ведь жидкостью не пользовались уже несколько сотен лет.
Пока параметры работы его организма оставались в норме, но и времени прошло мало.
Триглеросса сел в удобное кресло, из которого хорошо просматривалась овальная комната с испытуемым.
Надеюсь, не возникнет никаких эксцессов – подумал Триглеросса, просматривая данные работы организма русского. Все шло по плану. Остаток ночи должен пройти спокойно, поэтому самое время отдохнуть, набраться сил перед завтрашним днем. Он откинулся на мягкую спинку, прикрыл глаза.
К сожалению, отдохнуть полноценно не удалось . Рано утром позвонила его секретарша Анна Алварез со срочным сообщением от Омчинаро. Она привыкла передавать сообщения сразу по получении, а не ждать утра или удобного момента. Омчинаро сообщал, что не успел посетить их подопечного в госпитале в Германии, потому что тот скончался накануне от травм, полученных в авиакатастрофе. К сожалениею, тело женщины, находившейся на борту, до сих пор не найдено.
Странно – подумал Триглеросса. Но можно предположить, что судьба внесла свои коррективы. Случайностей не бывает. Они результат подготовки и упороного труда. Если парень мертв, то главная проблема отпала. Женщина доставляет намного меньше проблем.
Сон после этого звонка рассеялся, и Триглеросса пытался скорректировать предстоящий день, где ему предстоит выступать в конгрессе депутатов испании перед депутатами и премьер министром.
Но следующий звонок снова спутал карты. На этот раз Анна передала сообщение от Натали, эксперта по телепатии из Лондона. Информация, которую предоставляет эта девушка, пусть и за огромные деньги, верна на сто процентов и она того стоит. Он успел убедиться не один раз. Ее человеческий мозг обладает нечеловеческими способностями.
Натали сообщала, что Лейла жива и находится рядом с Джеком в Германии. Сообщила она и еще кое-что. На след вышли инспектора интерпола. Впрочем, последнюю новость он узнал еще вчера. Тесные связи с этой организацией, образовавшиеся по долгу службы, приносили свои дивиденды.
— Не может быть! – выпалил Триглеросса.
— Когда Натали оставила сообщение?
— Двадцать минут назад – спокойным голосом ответила секретарша.
Возможно, на тот момент Натали еще не знала о смерти Джека – размышлял Триглеросса. Но его опыт не позволял полностью полагаться на предположения и допущения.
— Ты можешь меня связать с Натали?
Пятисекундное молчание в трубке прервалось. – По телефону? – осторожно спросила Анна чуть растерянным голосом. Она знала, что босс крайне редко связывается напрямую со своими агентами. За последние дни это был уже второй случай.
— Именно.
— Дайте мне несколько минут.
Триглеросса положил трубку. Он знал, что девушка выполняет свою работу. Выполняет ее прекрасно и, пожалуй, у него не было лучшей секретарши за все время. Она понимала его с полуслова, а иногда и без них. Жаль, что девушка оставалась холодна к нему, но он верил, что наступит время, когда и это изменится.
Воспользовавшись паузой, Триглеросса просматривал данные компьютерной обработки параметров жизнедеятельности русского ученого. Он все еще не пришел в себя, что немного странно, но работа внутренних органов не предвещает проблем. Триглеросса возлагал на русского большую надежду, поэтому самолично следил за его состоянием. Изменения, которые претерпит его тело в ближайшие дни не известны человеческой науке и медицине, поэтому он не мог воспользоваться услугами докторов.
Даже ожидая звонка, Триглеросса вздрогнул…
Глава 12.
Лондон. Мари
И Фая.
Около часа Мари тихо, как мышь просидела в квартире соседки снизу, прислушиваясь к малейшим шорохам за дверью, прежде чем решилась выйти наружу.
Такого животного страха она не испытывала никогда, поэтому оставила желание вернуться в свою квартиру, что бы взять кое-какие вещи. К счастью, они договорились заранее встретиться с Фаей в кафе на Кинг стрит, а когда есть цель и имеется план, жить проще.
Остаток времени пришлось провести в метро, пересаживаясь с ветки на ветку, постоянно всматриваясь в лица окружающих людей и шарахаясь от собственной тени. К счастью, ничего подозрительного она не заметила. Когда, подошло время встречи, Мари сделала несколько кругов по району, прежде чем убедилась, что за ней не следят, и лишь затем вошла в кафе.
Фая сидела в дальнем углу, за маленьким квадратным столиком. Все те же огненно-рыжие волосы, спокойный взгляд, сосредоточенное лицо. Теперь она была в джинсах и облегающей серой блузке.
Кафе к вечеру наполнялось людьми, но уютное внутреннее расположение столиков, позволяло всем находиться в своем закутке, не мешая разговорами друг другу.
— Даже не знаю, каким чудом я осталась жива – у Мари дрожали руки, пока она пересказывала Фае недавние события.
Дела обстоят намного хуже, чем я себе представляла – думала Фая, слушая рассказ Мари. Нужно срочно придумать куда ее спрятать. Во время рассказа она пыталась успокоить, ободрить Мари. В какой-то момент она даже взяла ее за руку.
Девушка постепенно приходила в себя. Перестали дрожать руки, замедлилось сердцебиение. С каждым глотком ароматного горячего чая, с каждым словом Фаи она ощущала, как спокойствие разливается по телу и душе.
— То, что ты рассказала, ужасно. Я до сих пор не могу отойти. Неужели они пошли на это? За нами не просто следят, а последовательно убирают. Сначала Лейла и Джек, как только мы встретились, начали следить за мной, и тут же взялись за тебя. Сомнений нет. Началась война.
— Ты думаешь, что катастрофу подстроили – ужаснулась девушка.
— Сомнений, к сожалению, не осталось.
— Неужели у ваших противников нет никаких ценностей, нет уважения к жизни?
— Те, кто это затеял, уважают лишь свою жизнь и благополучие. Жизнь обычных людей их не беспокоит. К счастью, не все думают и ведут себя таким образом – добавила Фая, заметив подавленное состояние Мари.
— Вот, что мы сделаем. Для начала тебе нужно где-нибудь переночевать, а затем подумаем об убежище. Пойдем! – Фая решительно встала, направившись к выходу.
На такси они добрались до другой части города, возле Рассел сквера, где расположены сразу несколько гостиниц. В одной из них остановилась Фая.
День выдался крайне тяжелым и напряженным, поэтому Мари, приняв душ, упала на мягкую кровать и сразу уснула, что случалось с ней очень редко. Обычно до поздней ночи она проводила время на своем любимом форуме, общаясь с единомышленниками, друзьями и гостями. Это стало для нее намного больше, чем просто хобби, невероятно расширив круг знакомств и интересов.
Сегодня она спала тревожным поверхностным сном, то и дело вздрагивая. Ей снился величественный средневековый замок из белого камня, объятый пламенем пожара. Красные, словно живые языки, высовывались из окон, пытаясь объять древнее здание со всех сторон. Она видела пожар со стороны, куда не доносились крики высыпавших на улицу людей, треск горящих балок и перекрытий. Лишь огромный рой огненных пчел устремлялся высоко-высоко над замком в вечернее небо. Она знала, что уже не суждено будет вернуться в этот некогда уютный дом, что теперь жизнь ее неузнаваемо изменится.
Проснулась она от тихих щелчков – Фая писала кому-то сообщение на телефоне.
В небольшой уютной комнате гостиницы еще оставалось темно. За окном едва появились первые признаки приближающегося рассвета, и лицо подруги казалось бледно-зеленоватым в свете мобильника.
Неужели она не ложилась? – вторая кровать осталась не заправленной.
Мари вдруг заметила, вернее почувствовала глубокую обеспокоенность подруги.
— Что-нибудь случилось?
Девушка вздрогнула, повернулась. – Хорошо, что ты проснулась. Нужно многое обсудить – она тяжело вздохнула, подыскивая слова, что бы начать какую-то тяжелую историю.
— Речь пойдет о Лейле и Джеке.
Мари напряглась – ничего себе хорошие известия! Она закрыла ладонью глаза — воспоминания слишком живые и слишком тяжелые. Чужое горе она переживала, как свое.
— Кое-что нужно проеяснить. Лейла одна из нас.
— Ты говорила, что она твоя сестра.
— В определенном смысле так оно и есть. Все геоценты отождествляют себя, как братья и сестры. Хотя, видимо, не все – поправилась Фая, имея в виду последние события.
— Представляю, как тебе тяжело. Но не понимаю, где хорошие новости?
— Накануне по телевизору сообщили о единственном выжившем пассажире, но не сообщали имен. Мари затаила дыхание.
— А ночью, пока ты спала, на связь вышла Лейла.
Что-то неуловимое промелькнуло в выражении лица Мари.
— Она сообщила – продолжила Фая, что Джек жив, хотя и находится в тяжелом состоянии. Фая потупила голову.
— Не поняла. Выжил один или двое?
— По официальным данным в госпитале во Фрайбурге находится один человек, и это Джек. Потому что Лейла в нормальном состоянии.
— Как такое может быть? – Мари выглядела совершенно растерянной. В голове промелькнула мысль, что форум у нее эзотерический, и на нем немало людей обладают уникальными способностями. Возможно, в этом и кроется причина того, что в катастрофе выжили именно они. Но Джек никогда не говорил о подобных способностях. Он скорее материалист. Лейла, которую она знает по форуму как Лилу – совсем другое дело. Очень просвещенная и практикующая особа. Но все равно – одно дело способности, и совсем другое выжить в страшной авиакатастрофе. Если Лейла связалась с Фаей, Мари вспомнила бледное, освещенное экраном мобильнка лицо подруги несколько минут раньше, то она, получается, не сильно пострадала.
— Тела геоцентов имеют другую структуру – напомнила Фая. Я уже тебе рассказывала. Это другая ветвь органики, в основе структуры которой задействован кремний, а не углерод. Наши тела намного крепче, чем тела людей, и обладают уникальной способностью самовосстановления. Это причина того, что Лейла сейчас в нормальном состоянии, хотя и она сильно пострадала.
— Тогда почему Средства массовой информации сообщили только об одном выжившем?
— Другого и не могло быть. Лейла числится в пропавших без вести. Ей ни в коем случае нельзя себя обнаружить. Сейчас она, выдав себя за родственницу Джека, находится вместе с ним. А если учесть раскол среди геоцентов, то ей тем более следует оставаться в тени. Я связывалась с центром, они подтвердили начало операции против либерально настроенных геоцентов, выступающих за обращение людей, а также против людей, с которыми мы связались.
Мари вопросительно указала рукой на себя. Фая кивнула. – Чудо, что ты осталась жива.
— Чудо, что Джек и Лейла остались живы. Не слишком ли много чудес? Ведь случайностей не бывает. Везде есть своя закономерность, не видимая на поверхности.
Фая грустно кивнула. – Не так много чудес, как хотелось бы. Упал самолет, погибли сотни пассажиров.
-Где-то идет утечка информации. Ты уверена в своих людях? –Мари налила воды в белый пластиковый гостиничный чайник, нажала кнопку включения.
— Практически во всех – взгляд Фаи блуждал где-то в пространстве, сознание перебирало сотни знакомых лиц. Скорее, дело в наших противниках. У них есть уникальные способности, включая телепатию.
— А кто они? И что, собственно, произошло? Ведь вчера ты говорила о единстве геоцентов.
— Тебе еще многое предстоит узнать о нашей истории, прежде чем сделаешь свой выбор, но пока лучше оставаться в неведении. Со временем я расскажу.
Щелкнула кнопка автоматического отключения чайника.
— Тебе чай или кофе? – Мари уже достала себе пакетик черного английского эрл грея.
— Давай чай, да покрепче. Сегодня предстоит не менее трудный и долгий день. Фая подошла к зеркалу, расчесала густые рыжие волосы, провела пальцами по глазам. На мгновенье ее взгляд задержался в пространстве, затем она резко повернулась, словно приняла решение.
— Сегодня за тобой заедет человек по имени Бату и отвезет в надежное место, а я срочно лечу в Германию Там нужна моя помощь.
— Я тоже лечу в Германию – решительно сказала Мари.
— Это исключено – в глазах подруги читалась растерянность, — и очень опасно.
— Извини, Фая, но я решила это несколько минут назад. С тобой или без тебя, но я лечу туда. Я умею лечить и могу помочь Джеку, поэтому должна быть там.
— Ты вряд ли сможешь помочь ему своими методами, потому что он прошел обращение.
— Как? – почти заикаясь произнесла девушка.
— В самолете, в последние секунды перед падением Лейла приняла это решение. Это был единственный, пусть и минимальный шанс на его спасение.
— Это ничего не меняет. Я уверена, что моя помощь сейчас не будет лишней.
Некоторое время Фая раздумывала, отпивя медленными глотками ароматный чай, затем набрала номер на мобильнике. На другом конце ответили почти сразу.
— Мне нужен еще один билет на Цюрих.
— Цюрих? – Мари вопросительно посмотрела на подругу.
— Оттуда недалеко до госпиталя во Фрейбурге — сказал Фая, закрывая телефон,- и кроме того, какая-никакая конспирация. Девушка попыталась улыбнуться.
Через час обе покинули гостиницу и спустились в Лондонское метро, называемое Трубой. По нему добраться до международного аэропорта Хитроу не составляло труда.
Перед самым взлетом, когда Фая приготовилась отключить сотовый телефон, аппарат пискнул, оповестив о принятом сообщении.
Мари внимательно следила за выражением лица подруги. Сообщение было длинным и неоднозначным, потому что Фая уже третий раз возвращалась к его началу.
— Просьба отключить перед взлетом все электронные приборы и пристегнуть ремни безопасности – загорелись предписания на цифровом табло над креслами.
Засуетились пассажиры, послышалось клацанье металлических застежек и шуршание поднимаемых кресел.
Фая быстро набросала небольшое сообщение и отключила телефон.
Выглядела она очень озабоченной, если не сказать растерянной. Взгляд блуждал, она то поправляла волосы, то касалась мочки уха. Видимо, геоценты, как и люди не умеют порой скрывать свои эмоции –подумала Мари.
— Что случилось?
Фая некоторое время размышляла, прежде чем начать говорить.
Нужно отдать ей должное, за несколько секунд она взяла себя в руки, и снова выглядела спокойной. — Лейла сообщила, что несколько минут назад в том отделении, где находится Джек, было совершено нападение. Погибли несколько охранников больницы и медсестра, ухаживавшая за Джеком. По счастливой случайности он сам не пострадал. Лейла уверена, что искали Джека, поэтому с помощью врача, вывезла его из отделения.
Мари слушала, затаив дыхание, и, наконец, облегченно вздохнула. – Что-нибудь еще?
— Несколько вопросов, на которые я не нахожу ответов. И первый из них – почему охотятся на Джека. Он ведь не мафиози какой-нибудь, не политический деятель.
Мари покачала головой. Я его знаю, он очень добрый, спокойный, рассудительный человек, прекрасный врач, немного психолог. К человеку из мафии, а тем более, верхушки мафии, он никак относится не может.
— Мы тоже так считаем, но вопрос остается – почему он? Что знают такого наши противники, чего не знаем мы?
— Вы пригласили его в Лондон для инициации, как меня?
-Не совсем так. Он летел к Эмили, а она как раз одна из кандидатов. Мы хотели пригласить обоих в Лондоне.
— Она знала о его приглашении?
— Да — чуть помедлив ответила Фая.
— А второй вопрос?
— Второй меня беспокоит не меньше первого. Помнишь, я сказала, что Лейла провела спонтанную инициацию Джека в самолете?
Мири кивнула.
— Так вот, обращение человека в геоцента после инициации автоматическое, но проходит по строго определенным этапам и занимает точно вымеренное время.
Самолет после неторопливых маневров на взлетной полосе, наконец, застыл на мгновение перед ее началом. Взвыли могучие турбины, заглушив разговоры людей в салоне, и самолет, отпустив тормоза, начал быстрое ускорение, вдавливая пассажиров в сидения. Через несколько минут, набрав высоту, лайнер лег на прямой курс.
— Наш полет проходит на высоте девяти тысяч футов, температура за бортом минут пятьдесят по Цельсию, перелет займет чуть больше полутора часов – объявил командир. В Цюрихе на редкость солнечно, плюс двадцать восемь.
— Зато тут холодновато — Фая накинула синий плед, лежавший в кармашке переднего сидения.
— Ты говорила про инициацию Джека – осторожно напомнила Мари.
Фая растерянно улыбнулась. — Основное преобразование внутренних органов происходит на седьмой день, заканчиваясь непродолжительной остановкой сердца. Что-то вроде клинической смерти, а полная перестройка всех функций организма происходит на сороковой день.
— Интересно. Ей вспомнилось множество обьяснений сорокового дня после смерти, но никогда она еще не слышала этот вариант.
— Время всех изменений очень точное. С отклонениями до двух-трех часов, не больше. Так было всегда на протяжении уже нескольких тысяч лет.
— С Джеком что-то пошло не так? – догадалась Мари.
Фая кивнула. Его сердце остановилось на второй день.
Мари побледнела.
Лейла сообщила, что врачи зафиксировали физическую смерть, и никакие процедуры реанимации не помогли. Так же думала и Лейла – продолжила Фая, пока не заметила признаки жизни и изменения тканей.
Мари не знала, как реагировать. — Может быть, это была просто клиническая смерть? Так случается. В мире не мало подобных историй.
Фая вздохнула, помотав головой. После оживления медицинские приборы не фиксировали деятельность сердца, хотя пульсация, по словам Лейлы сохранялась.
— А что не так?
— Слишком рано произошла остановка сердца. Это должно было случиться только на седьмой день. Никак не на второй.
— Может быть это связано с его травмами – предположила Мари.
Фая пожала плечами – В нашей истории не было подобных прецедентов, но, состояние инициируемого не может влиять процессы преобразования. Это законы.
Лишь бы им удалось продержаться до нашего прилета.
Глава 13.
Фрайбург, Лейла,
Эрна.
Фрайбург, Лейла, Эрна.
Джек тянулся руками к торчащей изо рта дыхательной трубке, которую не успела удалить сестра, отключившая аппарат искусственного дыхания, словно ему не хватало воздуха. Обычно после смерти пациента тело отключают от всех приборов, прежде чем приглашать родственников проститься, а сегодня в создавшейся суете, забыли это сделать.
Инстинктивным движением он выдернул трубку, закашлялся, застонал и снова упал на кровать в беспамятстве. Лишь мышечные подергивания напоминали, что он жив. Эрна смотрела на происходящее в полной растерянности, не зная, что делать.
Лейла оказалась перед труднейшей задачей. Как объяснить врачу причины происходящих у Джека изменений и убедить вывезти умершего и ожившего человека как можно скорее из отделения и больницы? Сегодня произошло чудо, причины которого она и сама не понимает, но ясно одно: если убийце станет известно, что Джек жив, то второго шанса спастись уже не будет. И тянуть нельзя ни минуты.
Если раньше он зависел от поддерживающих аппаратов, капельниц, и его нельзя было двигать, то сейчас он дышал самостоятельно и не зависел ни от чего, кроме самого себя.
— Эрна, — начала дрожащим голосом Лейла, — я знаю, что мои слова покажутся тебе странными. Джек не мертв, он находится под воздействием… Лейла запнулась на полуслове, проследив за взглядом врача. Эрна смотрела, то на прямые линии кардиомонитора, показывающего отсутствие деятельности сердца, то на мышечные фасцикуляции на руках и ногах Джека. Все это он делала в оцепенении, не решаясь что-нибудь предпринять. Вряд ли она сейчас слышала Лейлу.
Тогда девушка встала между Джеком и Эрной, заслоняя собой монитор.
-Его срочно нужно убрать из палаты, иначе ему грозит смертельная опасность – теперь ее голос стал уверенным, быстрым. Она говорила, словно чеканя слова, не отрывая взгляда.
Немедленно! — чуть прикрикнула она, выводя из ступора немку. Если мы останемся тут, то нам всем грозит смертельная опасность. Просто примите то, что есть. Нужно действовать немедленно. Лейла намеренно возвращалась к одним и тем же словам, используя элементы внушения.
— Что нужно делать? — Эрна выглядела совершенно растерянной, но готовой подчиниться.
— Где у вас морг?
— На нижнем этаже. Минус второй – поправила немка.
— Двигаемся туда. Во-первых, — это не вызовет лишних вопросов – ведь пациент для всех мертв. Пусть так и остается. Во-вторых, — его нужно охладить, чтобы замедлить процесс разложения.
— Что?
Лейла махнула рукой – я по дороге расскажу, это очень сложно. Только объясни медсестре, которая видела, что Джек двигается, что-нибудь правдоподобное.
Эрна пожала плечами — Что?
— Ты же врач, придумай.
Лейла укрыла Джека с головой белой простыней. – Пожалуйста, только не двигайся – шепнула она, зная, что он не может ее слышать.
Схватив с двух сторон кровать, женщины покатили ее к выходу.
К счастью, медсестры из палаты интенсивной терапии нигде не было видно, а хаос, который царил в коридоре несколько минут назад, по-немецки тихо рассеялся. Ни больных, ни посторонних, ни медперсонала. Рядом с пустым постом медсестер посреди отделения, простыня с красными пятнами скрывала мертвое тело. У входа дежурили вооруженные охранники с хмурыми лицами.
— В морг – кивнула немка на кровать, добавив глубокий вдох сожаления.
Суровые лица смягчились – они знали Эрну в лицо и не обратили внимания, что кровать перевозят не санитары, а врач вместе с незнакомой девушкой.
Только в лифте Эрна поняла, как сильно бьется сердце.
— Я понятия не имею, что тут происходит и почему согласилась вам помочь.
Первичный эффект от внушения проходил, и нужно было поддержать его, а заодно найти рычаги воздействия на немку.
— По каким-то непонятным причинам процесс начался слишком рано – Лейла снова говорила быстро, отрывисто, словно скандировала.
— Какой процесс? Я ничего не понимаю. Он умер, а затем ожил, или не ожил – я уже ничего не понимаю. Так не бывает, если он не святой. Эрна была католичкой, но одно дело читать о воскрешении в Евангелие, и совсем другое увидеть своими глазами. Ее мысли путались, метались в закоулках памяти между личным опытом и святыми писаниями в поисках ответа.
— А как вы думаете, кто он, если выжили в такой авиакатастрофе, затем умер и снова ожил?
Эрна прикрыла ладонью лицо. – Не может быть! – выдохнула она, трижды перекрестившись.
Лифт остановился на нужном этаже. С трудом управляясь с тяжелой кроватью на поворотах, женщины двинулись в сторону морга.
Лейла тоже пыталась найти объяснение слишком раннему началу изменений Джека. Никогда прежде такого не происходило. Этот процесс проходит строго определенные этапы. И хотя Лейла не входила в медицинскую группу геоцентов, занимавшуюся наблюдением за процессами перехода человеческого организма, но знала, что основной этап, сопровождающийся остановкой сердца, проходит на седьмой день, а полная перестройка тканей занимает сорокадневный период.
Смерь Джека на второй день, никак не укладывалась в рамки превращения – слишком рано, хотя у нее в тот момент и промелькнула интуитивная мысль о сходстве, но она не успела развиться вследствие трагических событий в отделении. Однако воскрешение могло говорить только об одном – организм Джека каким-то невероятным образом совершил этот переход.
Эрна и Лейла притормозили на очередном перекрестке бесконечных подземных коридоров больницы.
— Направо — крикнула немка, поворачивая носовую часть кровати в нужную сторону. Бешено билось сердце. То ли от бега, то ли от странного ощущения опасности, оставшегося от утренних событий. Она пока не отдавала себе отчет в том, что ввязалась в какое-то непонятное дело.
Лилу едва поспевала за немкой, с трудом удерживая тяжелую кровать на поворотах. Она подумала, что без нее вряд ли бы справилась.
Коридор заканчивался массивной двухстворчатой железной дверью, чем-то похожей на дверь в холодильнике. Эрна провела электронную карточку, и двери как в сказке распахнули объятия в страшный мир.
К счастью, дежурного не было на месте. Экран компьютера мерцал знакомой виндовской заставкой.
Его нужно охладить, что бы замедлить процессы разложения – размышляла Лейла.
С Эрной они нашли пустую ячейку и переложили тело Джека на выдвигаемую алюминиевую полку.
— Ты уверена? – спросила Эрна, колеблясь перед закрытием квадратной дверки.
Лейла кивнула – как никогда! Я попробую связаться со своими. Нам нельзя тут долго оставаться…
Глава 14.
Германия, военная база возле Фрайбурга. Капитан Никс.
Старший инспектор Интерпола, капитан Дональд Никс прибыл на военную базу возле Фрайбурга с головной болью после бессонной ночи и в ужасном настроении. Так сложилось, что настроение у него никогда не бывало хорошим. Об этом знали сослуживцы, знакомые, которые чаще всего старались избегать с ним встречи.
Трехчасовой путь из гостиницы на базу в козенной машине он провел в размышлении. Срочное расследование Интерпола и нападение на него в Хилтоне связано друг с другом, а значит, на каком-то уровне происходит утечка.
Оставалось пока не понятным, почему авиакатастрофа связана с такой активностью агентов? Что это не простая авария стало понятным уже вчера ночью. Чем больше он думал об этом деле, тем больше убеждался в предстоящих сложностях, а значит, это дело для него. Подослать наемного убийцу через несколько часов после начала расследования – это уж слишком! У него даже закралось сомнение, что крот — это Элен или кто-то из отдела связи. Но он столько лет знал девушку, что отверг подобную мысль . Она слишком умна, что бы так глупо подставиться. В любом случае, нужно бы с ней встретиться с глазу на глаз.
В дорогое не случилось ничего экстра ординарогого, и он, наконец, оказался перед воротами военной базы, где его уже встречали.
-Макс Грубер – представился бодрым голосом молодой лейтенант в военной форме бундесвера — высокий, статный, голубоглазый с коротко остриженными висками. Можно сказать, что форма ему к лицу.
— Никс – буркнул в ответ инспектор.
Не обращая внимания на холодность напарника, лейтенант продолжил. – Я слышал, что на вас совершено покушение – в его глазах читалось восхищение.
— Ничего серьезного – отмахнулся Никс. Докладывайте.
Лейтенант пожал плечами. – Пока ничего особенного нет. Немцы только начали свозить обломки самолета. Я вас проведу к ангару.
Они шли по чистым асфальтированным дорожкам озелененной военной базы, похожей скорее на санаторий. Никс подумал, что все военные базы похожи.
— Выводы пока делать слишком рано. По характеру разлета обломков на месте падения, можно сказать, что взрыва на борту не было. Один из черных ящиков уже найден, специалисты его обрабатывают.
— Какая жара сегодня – Никс расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке. И это в девять утра! Его парадный гражданский костюм сильно выделялся среди зеленой военной массы.
— Да, это лето сумасшедшее какое-то – кивнул Макс. Жара нечеловеческая, но не переживайте, тут в ангаре есть кондиционеры.
— Лучше скажи, где у них кофе.
— Сюда.
Они вошли в прохладный ярко освещенный ангар, поднялись по винтовой лестнице на второй этаж, в комнату отдыха персонала, из которой открывался вид на собираемый самолет. Пока он был похож на груды искореженного металла, лишь отдаленно напоминающего очертания лайнера. Никс знал, что пройдет несколько недель, и весь самолет соберут из этих кусков заново, что бы определить причину катастрофы.
Просторная комната отдыха с аппаратом для приготовления кофе, уютным диваном и телевизором оказалась пуста. Никс опустился в мягкий кожаный диван, а Грубер занялся кофе.
По ТВ передавали новости. Белокурая симпатичная немка сообщала с беспристрастным лицом, что сегодня утром в госпитале во Фрайбурге неизвестный совершил зверское нападение в нейрохирургическом отделении, убив трех охранников и медсестру.
И Никс и Грубер впились взглядами к экрану. Они знали, что в этом отделении находился пассажир с разбившегося авиалайнера. Единственный пассажир. Еще неизвестно, выживет ли он, но это потенциальный свидетель, поэтому любые неожиданности вокруг него любой полицейский, по долгу службы, обязан рассматривать как направленные против него.
— Нападавшему удалось скрыться, — продолжала ведущая, — полиция начала расследование. По случайным стечениям обстоятельств именно в этом отделении сегодня утром скончался последний остававшийся в живых пассажир рухнувшего двумя днями раньше авиалайнера. Медперсонал отделения сообщил, что его состояние было крайне тяжелым вследствие обширного повреждения внутренних органов, что и привело, в конечном счете, к смерти, исключая насильственную смерть.
— Что?! – почти выкрикнул Никс. Да что там происходит?
Макс с опаской смотрел на ходящего взад-вперед капитана с безумным взглядом.
— И я узнаю об этом из новостей?
— Немедленно едем в больницу – скомандовал капитан, бросившись по ступенькам к выходу.
Макс Грубер едва поспевал за капитаном.
— Сколько езды до больницы?
— Минут двадцать – ответил Грубер, — а с учетом утренних пробок и в полчаса можно не уложиться.
По пути к месту позвонили из центра.
— Капитан Никс? – утвердительным тоном начала Элен.
— Что?
— Сегодня утром в госпитале скончался последний пассажир самолета.
— Да что вы говорите?! – издевательским тоном спросил Никс.
Элен, почему я должен узнавать об этом из новостей? Кто-то в центре плохо выполняет свою работу! – Никс значительно поднял тон.
Напряженное молчание воцарилось в телефонной сети.
— Прости – наконец продолжил капитан, понимая, что Элен не виновна в промахах разведки. Что думают немцы по поводу нападения в госпитале?
— Одна из версий – сумасшедший. Вторая – родственник умершего пассажира, не выдержавший психической нагрузки. Ночью был зафиксирован звонок в отделение от человека, представившегося как родственник пассажира с авиалайнера.
Капитан покачал головой. — Троих вооруженных обученных охранников не мог убить родственник. У вас есть номер телефона?
— Звонок из общественного телефона на железнодорожном вокзале Фрайбурга.
— Тфу!
— По мнению наших психоаналитиков, действовал ликвидатор высокого уровня. Вабрано наиболее удачое время за два часа до утренней смены охраны, когда больше всего снижено внимание. За полчаса до нападения была отключена система видеонаблюдения охраны больницы, где убиты двое сотрудников, еще один убит в нейрохирургическом отделении, и там же задушена медсестра.
— Как раз в том отделении, где находился последний пассажир с разбившегося авиалайнера, расследование которого я веду? – в голосе Никса читались издевательские нотки.
— Именно так.
— Психоаналитики связи между этими событиями не заметили случайно? А так же со вчерашним покушением на меня.
— По характеру действий, нападавшие на вас, и те, кто действовали в госпитале, разные люди, однако общая связь имеется.
— А не успел ли этот ликвидатор убрать и нашего пассажира?
— Персонал отделения утверждает, что пациент умер естественной смертью, примерно за час до нападения, но проверить стоит. Иначе не понятна цель его действий.
— Ясно. Не нравятся мне эти совпадения. А что со вчерашним нападавшим киллером?
— Данных пока нет. С поступлением новой информации мы вас известим.
— Я еду сейчас в госпиталь. Чутье мне подсказывает, что ниточка все еще там.
— Я знаю, мы следим за вашим передвижением.
— Что известно о последнем пассажире? Есть ли какие-нибудь причины его ликвидации?
— Мы проверяем это. Пока известно, что он врач тридцати трех лет, имеет частную практику в Варшаве, холост. В связях с криминальным миром не замечен. Много путешествует.
— Зачем он летел в Лондон?
— Точной информации нет, но вполне возможно – очередное путешествие.
— Так добудьте ее! Как можно работать без информации? Никс положил трубку.
Черный фольцваген с сотрудниками Интерпола подъехал к воротам больничного комплекса.
Хмурые охранники внимательно изучали документы, вглядываясь в каждую букву, сверяли фотографии, и, наконец, пропустили.
— Раньше нужно было бдительность проверять – сказал молчавший до этого Макс Грубер.
— Вряд ли они виновны. Там действовал профи.
Машина проехала еще несколько сот метров по зеленым окрестностям комплекса.
— Какой план? – спросил лейтенант
.
— Посетим комнату охраны, узнаем последнюю информацию, может у них сохранились хоть какие-нибудь данные видеонаблюдения.
В комнату охраны больницы оказалось не так просто попасть. Даже документы инспекторов Интерпола не убедили хмурых, коротко стриженых немцев, стоявших у входа с короткоствольными автоматами.
Потребовалось сделать несколько звонков, пока разрешение, наконец, было получено.
Внутри царила напряженная атмосфера. Что-то мрачное витало в воздухе. Трое убитых охранников. Такое случается не часто. Можно их понять – подумал Макс.
Люди в комнате разбились на группы, уткнувшись в свой монитор. На экранах мелькали в ускоренном просмотре разные ракурсы больничных коридоров, комнат, улиц.
— Спрашивать их сейчас бесполезно – заметил Грубер.
— Кроме того, если бы они что-нибудь нашли, тут было бы значительно спокойнее. А если за два с половиной часа еще ничего не нашли, значит шансов мало. Никс искал глазами комнату начальника.
— Ганз Ланге – прочитал лейтенант на табличке перед стеклянной дверью с алюминиевыми жалюзи.
Сквозь щели было видно, что начальник занят телефонным звонком. Беглого взгляда оказалось достаточно, что бы понять, с кем он разговаривает. То краснея, то бледнея, то вытягиваясь по стойке смирно, он молчал, изредка кивая или мотая головой.
Никс дернул напарника – идем, жаль терять время.
— Куда?
— Поднимемся в отделение.
Двигаясь по бесконечно длинному коридору, сотрудники Интерпола нехотя читали вывески в поисках нужного поворота или двери. Как выяснилось, кроме комнаты охраны, на этом подземном этаже в разных ответвлениях коридоров располагался морг, прачечная, а так же множественные небольшие конторы статистики и подсобные помещения. Тут не было обычной для больницы суеты.
— До вспомогательной лестницы, судя по указателям, метров сто – сказал Грубер, показывая направление.
— Вот там мы и поднимемся в отделение – Никс решительно зашагал в указанную сторону.
Внезапный шум в конце коридора, привлек внимание обоих.
Из бокового ответвления пулей проскочила кровать с пациентом. Две женщины в белых халатах мчали больного на какую-то срочную процедуру.
Напарники переглянулись.
— Насколько я успел заметить, — сказал Никс, глядя в сторону пустого коридора — на этом этаже нет больничных отделений или операционных. Куда они бежали?
Макс пожал плечами – больница. Мало ли куда.
Наконец, они дошли до железной двери, за которой начиналась лестница.
— К счастью, не заперта.
— Это пожарная лестница – сказал капитан, поворачивая ручку, — она всегда должна быть открыта.
Краем глаза, перед тем, как массивная дверь захлопнулась, инспектор заметил в том же коридоре еще один промелькнувший силуэт.
— Что-то не так. Он колебался всего долю секунды.
— Идем, проверим – тихо сказал Никс, направляясь к перекрестку.
Указатель у развилки, где только что промчалась, словно курьерский поезд каталка с больным, гласил, что слева находится морг, а справа целый ворох около медицинских учреждений.
— Они что, из морга так неслись? – Макс нахмурился. Странно это.
— Быстро за ними! – Никс бросился в противоположную моргу сторону.
— Что мы ищем? – спросил на бегу Макс.
— Как найдем, скажу.
Где-то далеко впереди слышались быстрые шаги и обрывки фраз.
Внезапно погас свет, погрузив бесконечные коридоры подземного этажа в кромешную тьму. Через несколько секунд включилось тусклое аварийное освещение, где-то снаружи взвыл запасной дизельный генератор, возвращая свет в жизненно важные помещения. К сожалению, подземный этаж к ним не относился.
Никс пытался по звуку шагов определить, куда им двигаться.
— К лифтам! – Макс бросился в очередное ответвление.
В конце коридора блеснули закрывающиеся металлические двери лифта, в которые тут же ударились невидимые предметы, высекая искры.
— Стреляют! – Макс прибавил скорости, доставая на ходу оружие. Грубер был моложе и физически лучше подготовлен.
— Осторожно, не высовывайся! – окрикнул Никс, но было уже поздно.
Вслед за еле различимыми в шуме бега хлопками, две свинцовые пули ударили в грудь лейтенанту, и он со стоном рухнул на кафельный пол.
Никс, прильнув к стене, осторожно осмотрел коридор. Пусто. Оттащив напарника в укрытие, осмотрел раны. Грубер тихо, вперемежку со стонами, ругался по-немецки.
– Зараза!
Капитан облегченно вздохнул, увидев под рубашкой бронежилет. – Идти сможешь?
Грубер все еще ловил ртом воздух, восстанавливая сбитое дыхание. – Еще немного.
— Где тут лестница наверх?
— Должна быть справа или слева от лифта.
Никс выглянул в мрачный, таящий опасность коридор, и быстрыми перебежками с частой переменой направления, продвигался вперед.
— Да погоди ты – с укором сказал напарник, поднимаясь на ноги.
— Послышался еще один хлопок. Никс отреагировал мгновенно. Пуля ударилась в стену возле самой головы, осыпав отбившейся штукатуркой лицо.
Почти сразу за ним раздались два громких выстрела. Оружие полицейских не имело глушителей.
— Стой! – громкий голос капитана разошелся эхом по пустым коридорам. Психологический прием, не более.
Нападавший к этому моменту уже скрылся за лестничной дверью.
Оба инспектора в доли секунды заняли позиции справа и слева от двери. Никс осторожно дернул ручку. Закрыто.
— Ах, ты, мерзавец!
Еще три выстрела сломали замок на двери. Но на ластичной площадке уже никого не было.
Они поднялись на этаж выше, осторожно проверяя лестницу и выходы.
— Стой! Не двигаться, бросить оружие! – крикнули по-немецки. На нулевом этаже, где располагался главный вход в здание, их остановили вооруженные охранники. Никс и Грубер показали значки полицейских.
К сожалению, были потеряны драгоценные секунды. На шум выстрелов прибежали еще с десяток охранников. Теперь в такой толпе можно затеряться, кому угодно – подумал Никс.
— Ищите высокого, спортивного телосложения мужчину лет тридцати с черными длинными волосами, в темных брюках и такого же цвета свитере.
— Команды здесь отдаю я – вмешался грузный средних лет немец с непроницаемым лицом, а вы пройдете со мной.
— Мы преследуем убийцу – вмешался Грубер.
Но начальник даже не обернулся.
Никс помотал головой. Сопротивляться было бесполезно. Время упущено. Инспектора прошли с сопровождением в знакомую комнату охраны, прямиков в кабинет начальника. В комнате, по-прежнему, оставалось включенными множество мониторов, но теперь охранники со злобными лицами следили за передвижением двух незваных гостей, однако в кабинет с ними не пошли.
— И какого черта вы здесь делаете? – гневно спросил Ланге.
Армейская выправка, широкие плечи, гора мышц на почти двухметровом теле, и грубый шрам на правой щеке, гражданская одежда. Никс заметил фотографии на стене, где Ланге в военной форме с погонами оберстлейтенанта, что соответствует должности подполковника.
— Старший инспектор Интерпола Дональд Никс – полицейский равнодушно показал документы, понимая, что грубой силой против него не попрешь. А это мой напарник Макс Грубер. Впрочем, вам уже должны были доложить, что мы расследуем обстоятельства крушения пассажирского лайнера. Если бы подполковник не знал, кто они, то не провел бы прямиком в свой кабинет – просчитал Никс.
Лицо начальника несколько смягчилось, но психологическое давление не снижалось.
— Я знаю, кто вы, но что вы делаете на моей территории?
— Ганз Ланге – демонстративно прочитал Никс с нагрудной таблички, хотя прекрасно знал, как его зовут. По данным Интерпола, сегодняшнее нападение на ваших сотрудников напрямую связано с крушением авиалайнера.
— Я уже объяснял сегодня прессе и повторю для вас лично, что никакой связи между этими событиями нет. Это просто действия умалишенного. Так же нет никакой связи между умершим пассажиром с разбившегося авиалайнера и сегодняшним нападением! Подполковник говорил по-немецки резко, отрывисто, убедительно.
— Так же, как и недавняя стрельба в коридоре – вставил Никс.
— Это вы устроили стрельбу!
Никс ехидно улыбнулся. Грубер молчал, бросая острожный взгляд то на зарвавшегося Никса, то, на брызжущего слюной Ланге, предпочитая не вмешиваться. Он все-таки, относился к полиции Германии и был ниже его по рангу.
— Скажите, господин Ланге, где сейчас находится тело умершего пассажира с авиалайнера?
— Он в морге – не колеблясь, ответил начальник охраны, невольно занявший позицию обороны.
Зато Никс наоборот, переходил в наступление. – Его там нет.
— Что?!
Напарник ничего не сказал, но в его взгляде читался тот же вопрос.
— Давайте проверим прямо сейчас – Никс указал на дверь.
— Что вы имеете в виду? – теперь в голосе начальника слышались нотки растерянности.
— Я утверждаю, что вы понятия не имеете, что происходит на вверенной вам территории. Идемте! Морг тут совсем рядом.
— Хорошо, идемте – сдался Ланге. Хотя я и не понимаю, какое отношение это имеет к делу.
Через полминуты кортеж из охранников и инспекторов Интерпола проследовал в другой конец коридора к массивным железным дверям морга.
Просторный пустой зал с белым кафелем на полу и множеством ячеек на трех стенах хранил мертвую тишину и запах формалина.
На единственном столе лежали несколько папок, и тускло мерцал экран монитора.
— Где работник? – рявкнул начальник.
Подчиненные охранники прятали взгляды. В их обязанности не входило знать, где находится служащий морга.
— Начинаете нервничать, господин Ланге?
Ганз сел за стол, клацнул мышкой. Экран вспыхнул, оживился, высвечивая заставку перезагруженной системы. Это и понятно – недавнее отключение электричества. Ланге запустил программу с кодами охраны, что бы просмотреть последние записи. К сожалению, со вчерашнего дня не значилось ни одного нового поступления. Он знал, что тела погибших сотрудников охраны были увезены в судебную медицину, поэтому их записи не должны были проходить тут. Но где запись об умершем в нейрохирургическом отделении, о котором доложили сегодня утром?
Ганз схватил трубку, набрал номер. – Нейрохирургия? Ганз Ланге говорит.
Когда из вашего отделения увезли тело пассажира с разбившегося самолета?
Видимо, на другом конце что-то проверяли. – А кто знает? – сорвался начальник.
Записей с нужной фамилией в компьютере тоже не значилось.
— Если бы ваши дуболомы не помешали нам сегодня, то преступник, скорее всего, был бы схвачен – Никс в упор разглядывал краснеющего начальника охраны.
А теперь идемте искать тело. В конце концов, это не иголка в стоге сена.
Глава 15.
Испания, Триглеросса.
Триглеросса вздрогнул, хотя и ожидал звонка. Он инстинктивно поднял трубку, но вдруг понял, что все еще слышит звонок в голове.
— Да – мысленно ответил испанец, не опуская трубку.
— Это Натали — появились в голове отчетливые слова.
— Я тебя слышу.
— Не сомневаюсь – хохотнула она. Перейдем к делу. Но вам лучше говорить в трубку, иначе я вас могу не услышать.
— Хорошо.
— Ваш подопечный жив, но Сержио не врал, когда сообщил о его смерти. Я не могу в точности сказать, что произошло и почему, но он был мертв, а сейчас излучает вполне живые энергии. По моим данным, ему помогают две женщины.
— Что еще за чудеса воскрешения?
— Не знаю, — разошлись по голове слова, — я лишь констатирую факты.
Испанец замолк, переваривая услышанное.
Молчание прервала Натали. Знаю, что вы решили разорвать контракт с Сержио, но хочу сказать, что он еще не сыграл свою роль. Повремените.
— Ладно – низким басом ответил испанец. Действительно, у него промелькнула вначале такая мысль, но сейчас условия изменились. Нужно подключать все силы.
— Ему можете не сообщать, я уже оповестила и он действует.
Триглеросса подумал, что девушка гораздо более продвинута в своем умении, чем ее представили, а это может быть либо очень полезно, либо крайне опасно.
— Спасибо, Натали – как можно спокойнее сказал испанец, хотя внутри у него все кипело. Ты лучшая из всех телепатов, которых я встречал, и готов сделать все, что бы ты работала только на меня. И добавил — а я умею быть благодарным.
На мгновение появилась перед мысленным взором ее улыбка, даже ощутил пьянящий запах каштановых волос.
— Даже бессмертие?
Триглеросса на мгновение опешил. Откуда она знает? Это поразительная женщина, и она стоит любых денег. Он рассмеялся в трубку – очень смешно! Но коротко добавил – нам нужно встретиться. Я закажу частный авиарейс на сегодня. Моя секретарша свяжется с тобой.
Триглеросса положил трубку, пытаясь сохранять спокойствие. Два таких противоположных известия. Одно другого стоит! Ему хотелось рвать и метать. Что еще за воскрешение? – нервно сказал он вслух. Какого черта? Тяжелый кулак опустился на деревянный стол, расколов его надвое. Полетели на пол бумаги, монитор, компьютер. Побелели костяшки пальцев на руках от сжатых кулаков. Этого не может быть.
Значит, все, что говорилось о нем, правда. Он вспоминал предсказание старейшины перед тем, как тот ушел в иной мир. Тогда он не поверил, но решил избавиться от человека, соответствующего описанию, что бы исключить даже минимальную вероятность. Но, как и было предсказано, удача сопутствует ему. Выжить в авиакатастрофе, ускользнуть от профессионального убийцы, умереть и воскреснуть мог только он. Трудно поверить в случайности. Если он успел пройти инициацию, то в запасе останется не так много времени.
Вспомнился вопрос Натали. Откуда она могла узнать о бессмертии? Да, определенно, от нее сейчас пользы больше, чем от самого квалифицированного убийцы.
Триглеросса бросил взгляд сквозь толстое стекло на овальную комнату. Пока все оставалось без изменений. Русский все еще не пришел в себя, но параметры жизнедеятельности оставались в норме.
— Что-то он долго. Пора начинать стимуляцию.
Он нажал последовательность сенсорных кнопок на мониторе, и белую комнату озарили несколько ярких вспышек ультрафиолетового излучения. Воздействие тут же отразилось учащением сердцебиения и дыхания испытуемого. На электроэнцефалограмме, отображающей деятельность мозга, медленные волны отдыха, сменились быстрыми пиками, заметно напряглись мышцы
Испанец удовлетворенно кивнул — Все идет по плану.
Новые импульсы ультрафиолета один за другим освещали комнату на несколько секунд. От их яркости, даже тут, за поляризованным стеклом, глаза должны были привыкнуть к обычному освещению после каждой вспышки. Тело испытуемого, в ответ на облучение, выгибалось дугой, напрягая мышцы в нечеловеческом усилии, лицо искажалось гримасой боли, а в открывшихся на мгновение глазах мелькнул опасный звериный блеск. Крепкие кожаные ремни едва удерживали тело от падения. Пульс уже зашкаливал за двести, линии энцефалограммы вообще выписывали неестественные кренделя. Испанец набрал на клавиатуре команду отбоя, и с помощью дистанционных манипуляторов было введено успокаивающее средство. Тело ученого расслабилось, безвольно повисли руки, сердцебиение постепенно замедлилось до ста. Лишь испарина на лбу напоминала о недавнем испытании.
Триглеросса повторил воздействие еще несколько раз с перерывом в десять минут, увеличивая с каждым разом длительность и интенсивность ультрафиолетового облучения. Тело русского каждый раз реагировало тяжелыми болезненными мышечными сокращениями. После каждого воздействия вводилось все большая доза успокоительного и теперь, ученый спал глубоким лекарственным сном.
— Я не зря собирал сотни лет информацию и проводил опыты – подумал Триглеросса.
Кто бы мог подумать, что открытие Беккерелем невидимых глазом волн, лежащих за фиолетовым спектром, так изменит его жизнь. Некогда чувствительное к солнечным лучам тело, наконец, лишилось своей ахиллесовой пяты благодаря этому открытию. Сегодня он проделал первый опыт не по лечению болезни, а предотвращению ее.
Триглеросса усмехнулся. — В конце концов, я добьюсь своего. Самое время подумать о наборе добровольцев. Институт физической культуры подойдет для этого как нельзя лучше.
Бросив последний взгляд на мирно спавшего ученого, испанец покинул лабораторию. К сожалению, отдохнуть так и не удалось, а день предстоит, скорее всего, не легкий. Он поднялся в свою комнату, где его ждал свежий горячий кофе. Принял душ, переоделся, и через пятнадцать минут сидел на заднем сиденье машины. Все как обычно, с точностью до минуты. Водитель черного бронированного Мерседеса с тонированными стеклами услужливо закрыл за боссом дверку.
До офиса в центре Барселоны около получаса езды. Иногда Триглеросса пользовался этим временем для отдыха. Вот и сейчас он закрыл глаза, откидываясь на мягкое сиденье, расслабился. Медленно вдохнул несколько раз и так же медленно выдохнул, постепенно замедляя ритм. Вместе с дыханием замедлилось и сердцебиение.
Несмотря на скорость в сто тридцать километров в час, машина едва покачивалась — дорога от загородной виллы до центра города была идеальна.
Внезапно всплыли, звучавшие в голове, слова Натали о бессмертии.
— Она должна быть в моей команде! Ты выбираешь сильнейшую сторону, детка, а это Я.
Мысли о ней сбили не некоторое время настройку медитации, но он легко вернулся к расслаблению. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, отбрасывая последние мысли.
Почти никто не знал, что у Триглероссы нет обычного сна. Сна в понимании людей. Вместо этого он мог погружаться в любое время суток в особое состояние, похожее на медитацию, во время которого запускались механизмы регенерации. Раньше, в молодости он не обращал на эту чепуху внимания. Жизнь казалась бесконечно длинной, почти нескончаемой, и, рекомендованная старейшинами медитация, в лучшем случае происходила время от времени. Ведь это так увлекательно – жить и днем и ночью, не зная усталости. Но каково было удивление, когда он обнаружил себя похожим на пятидесятилетнего человека с седеющей головой и постепенно покрывающимся морщинами лицом. Ведь жизнь должна была быть вечной. Но, увы, года, вернее сотни лет все же делают свое дело. Этого не может быть! – была первая реакция. Только не со мной! Я бессмертен. Но он вспомнил старейшин, возраст которых вряд ли кто-нибудь вообще знал, и с тех пор занялся изучением специальных медитативных техник, заменяющих сон, но главное, позволяющих держать свое тело в лучшей форме.
Время в пути пробежало незаметно. Машина остановилась возле его офиса в северо-восточной части города, недалеко от знаменитого бульвара Ла Рамбла, рассекающего старый город. В Барселоне перемешались разные стили и эпохи в неповторимой архитектуре.
Помещения службы внешней разведки, которую он возглавлял, занимали три подземных этажа старинного здания, но его офис располагался на верхнем этаже с балконом и террасой. Историческое здание внутри и снаружи выглядело по-разному. Оно, скорее, напоминало театральную декорацию со старинными колонными, испещренными камнями снаружи, и атрибутами современного дизайна из железа, стекла и бетона внутри. Тут невозможно найти сырых старых стен иди деревянных полов, часто встречающихся во многих исторических зданиях в Барселоне.
Триглеросса вышел из лифта на своем этаже, и после серии проверок безопасности оказался на «своем поле».
Очаровательная Анна, в узкой черной форменной юбке и белой блузке с открытым вызывающим декольте, улыбалась, как всегда, загадочно. Темные, кажущиеся мокрыми, словно она только что вышла из душа, каштановые волосы спадали до плеч, обрамляя прелестное личико. Выразительные, почти черные глаза и яркие полноватые губы. Этакий далекий манящий маяк, обещающий свет и спасение, но стоит подойти поближе, встречаешь холодную, острую ледяную статую, о которую можно разбить сердце.
Он мог влиять на многих людей, внушать мысли, желания, поступки, иногда влияние происходило опосредованно через почти безграничную власть. Однако эта женщина оставалась для него неприступной крепостью, полной загадок. Что бы он ни пытался предпринять, Анна оставалась так же далека, как горизонт. В самом начале, когда он выглядел ее благодетелем, предложив несчастной девушке, работу, введя в круг людей, о которых она не могла мечтать, он предпринял попытку сблизиться. На какое-то время Анна приняла попытки ухаживания, но как только отношения подошли к близости, она вдруг переменилась, превратившись в то, кем является сейчас. Умная, надежная, незаменимая, понимающая с полуслова своего босса секретарша, о которой мечтали многие его посетители.
— У вас сегодня записались на прием несколько важных персон – сказала она с той же улыбкой и низким, с хрипотцой голосом.
— Я не премьер министр и не обязан принимать страждущих.
— Но мы не можем им отказать. Анна намеренно сказала «мы», что бы показать, что это гости службы разведки, а не его личные. Заметив замешательство босса, продолжила.
— Записались на встречу два конгрессмена, министр транспорта и какой-то англичанин, оставивший странное сообщение на автоответчике.
Слава и положение Триглеросса уже давно поставили его выше многих конгрессменов и даже министров, вынужденных вопреки своим должностям записываться на прием, что бы продвинуть свои дела. Его боялись и на него полагались, зная, что начальник службы разведки может все.
— Что за англичанин? – насторожился Триглеросса.
— Некий… — Анна щелкнула несколько раз мышкой, — Бату Ланкастер. Интересная фамилия с очень древними корнями, если, конечно, кто-то просто не сменил свою малозвучную фамилию.
Испанец знал, что Анна наверняка уже навела о нем справки. – Кто он такой, чем занимается? — изображая отсутствие интереса, как бы, между прочим – спросил Триглеросса, уже входя в свой кабинет. Конечно, он знал этого англичанина и догадывался, для какой цели он прибыл сюда.
Глава 16.
Испания, Анна Алварез.
-Кроме того, в 13.00 прилетает из Лондона Натали, которой вы заказали частный рейс – крикнула ему вслед секретарша, но дверь уже захлопнулась. Услышал ли ее босс она так и не поняла.
Анна недоуменно пожала плечами. Не пропускающий обычно ни единой мелочи босс, сегодня проигнорировал ее слова о необычности сообщения от англичанина. Конечно, он может прочитать и проанализировать все сообщения позже на компьютере, так как они дублируются, но все равно, сегодня он ведет себя странно.
Плотно закрыв дверь, начальник внешней разведки вошел в свой кабинет. Многие посетители определили бы эту просторную прямоугольную комнату, как старомодную со смешанными стилями. В интерьере действительно сочетались старые, а местами старинные предметы. Длинные книжные полки, по обеим сторонам от входа, почти до самого потолка заставленные книгами, казалось, давили на посетителей. Слева, в самом конце комнаты располагалось всегда занавешенное единственное окно, и стол. Триглеросса прошел к массивному дубовому столу с изумрудного цвета сукном и резными ножками, выполненными искусным мастером в стиле эпохи ренессанса. Слева над столом заняла свое место картина короля Испании Хуана Карлоса первого, а с другой стороны свой участок стены делили между собой флаг с гербом Испании.
Он опустился в черное мягкое кожаное кресло, откинул голову, осмотрелся. На столе, как обычно, лежали одна – две папки с дожидающимися своей очереди документами, да старомодный телефон в стиле семидесятых годов прошлого века.
Секретарша знала, что босс не любит завалов, поэтому, даже когда приходит множество бумаг, требующих его вмешательства, она подкладывает их равномерно.
Триглеросса медленно провел руками по краю стола от середины к краям, словно гладил любимую женщину, нащупал снизу крохотные окошки сенсорного экрана, считывающие отпечатки пальцев. После подтверждения владельца, тихонько зажужжали внутренние механизмы, стол ожил, словно спящий робот трансформер. Из его недр выдвинулся тонкий монитор, открылась снизу панель с клавиатурой, щелкнули открывающиеся замки на тумбах.
— Доброе утро – приветствовал металлическим голосом компьютер.
-Последние сообщения – скомандовал испанец.
На экран мгновенно вывелся список на пару страниц с перепечаткой голосовых сообщений из памяти автоответчика, а так же сообщения внутренней электронной почты.
Он довольно быстро прокручивал колесиком мышки страницу, мотая головой. Пока глаз ни на чем не задерживался.
Министр обороны просит поддержки в палате конгресса. Не читая сообщение полностью, он поставил галочку для положительного ответа. С этим человеком у него сохраняются давние хорошие отношения, и они негласно помогают друг другу.
Сообщение от неизвестного человека об очередной террористической сети Басков в Испании он перенаправил своим заместителям. Еще около десятка довольно быстро пролистал, не удостоив вниманием, наконец, остановившись на том, что искал.
Он представил на мгновение низкий глубокий голос Бату, медленную обстоятельную манеру разговора, которую невозможно перепутать. – Здравствуйте, меня зовут Бату Ланкастер, и это сообщение для начальника разведывательной службы. Демократические дебаты 01.05.14 в Испании под угрозой. Третья сторона желает повлиять на исход голосования силовыми методами. Встреча через Дюрера.
Он вытащил из стола белый лист бумаги, быстро набросал несколько строк, сверяясь, время от времени с сообщением на мониторе.
Странно – подумала Анна Альварез, глядя на закрывшуюся дверь в кабинет босса. Сегодня он совершенно не похож на себя. И, если он проигнорировал сообщение мистера Ланкастера, то ее оно заинтересовало. Она открыла на компьютере сообщение, перечитала два раза. Странно все это. Какие дебаты? К тому же, первое мая будет всего через неделю. Ничего не слышала ни о чем подобном. Она набрала дату на компьютере. Стоп! Да тут ошибка 01.05.14. Босс меня убьет – ей вдруг стало не хорошо. Неужели я так глупо ошиблась? Она открыла автоответчик и прослушала сообщение в первоисточнике. Нет, мужской голос упомянул именно 2014 год – ноль один, ноль пять четырнадцать.
— Еще более странно — девушка обхватила виски ладошками. А кто такой Дюрер? Она припомнила лишь Альбрехта Дюрера, немецкого живописца шестнадцатого века, мастера ксилографии. И поиск в интернете не дал ничего подходящего, кроме этой фамилии. Она знала несколько его картин. Что интересно, каждая из них содержала огромное количество тайн, над которыми бились лучшие умы. Даже она в свое время увлекалась их расшифровкой. Одна из знаменитых его картин называется «меланхолия» со знаменитым магическим квадратом.
Она открыла в интернете известную черно-белую репродукцию картины. Написана в тысяча пятьсот четырнадцатом году – прочитала она. Анна на мгновение замерла, глядя на цифры в сообщении. 01.05.14. Ее вдруг осенило. Это же 1514 год, а не первое мая 2014 года! Сообщение мистера Ланкастера неоднозначно указывает именно на «меланхолию» Дюрера. Ее охватило нервное возбуждение. Инстинктивно заправив черные локоны за уши, — признак внутреннего беспокойства, — она продолжила жадно читать о картине в википедии. Ей вспомнился ее первый парень, с которым встречалась, когда она училась на первом курсе юридического факультета в университете. Он учился на историческом направлении, вернее уже заканчивал. Гарсиа – так звали ее парня, — увлеченно рассказывал о многих исторических тайнах. Просто был помешан на них. Однажды он поведал ей о магическом квадрате из картины Дюрера. Как и в любом магическом квадрате – Гарсиа рассказывал очень увлеченно, с горящими глазами, — в квадрате Дюрера сумма цифр в столбцах по горизонтали и вертикали одинакова. Но Дюрер сумел подобрать цифры так, что и по диагонали они имели ту же сумму, что и в столбцах – тридцать четыре. Кроме того, сумма четырех чисел в середине квадрата тоже равнялась тридцати четырем. Но и это еще не все. Дюрер сумел вписать в этот квадрат числа написания картины – 1514 й год.
Анна с улыбкой нашла цифра 15 и 14 в нижней строчке квадрата. Но самое интересное было в другом. Подобные квадраты использовали для шифровки в эпоху, когда сохранность передаваемого сообщения была под угрозой, а иных способов, кроме как гонец не существовало. Тогда с одним гонцом переправлялся обычный текст, не содержащий нужной информации, а с другим пересылалась матрица в виде квадрата из цифр, с помощью которого расшифровывалось основное послание. Все буквы из слов сообщения раскидывались по квадратам по порядку. Цифры в квадрате указывали на номер буквы. Первые шифровки были слишком просты, поэтому их вскоре забросили, перейдя на более прогрессивные методы. В настоящее время любой второкурсник исторического факультета смог бы расшифровать с помощью основного послания и матрицы нужный текст. Разгадывание ребусов для Анны Алварез было любимым занятием детства, благодаря отцу. К сожалению, отец ушел рано, оставив их с матерью без средств к существованию, но любовь к тайнам привилась навечно. Она помотала головой, отгоняя тяжелые воспоминания, и продолжила.
Ее охватило трепетное волнение, когда она расставляла в нужном порядке буквы из сообщения мистера Ланкастера, согласно номерам в квадрате Дюрера, словно прикоснулась к древней тайне. Постепенно странное сообщение преобразовалось в нечто новое.
— Ничего себе – прошептала девушка, глядя на результат своей работы.
«Сегодня в шесть у восточных ворот парка Жоан Миро».
Парк Жоан Миро, или парк дель Эскошадор – известный парк в центре Барселоны, основанный в восьмидесятых годах двадцатого века. Уютное место с множеством террас, Аллей, площадок. Прекрасное место для прогулок и уединения.
Интересно, босс знает о шифре, или еще не открывал почту? Она потянулась к трубке, но телефонный звонок опередил ее.
— Да – ответила секретарша бодрым голосом – по высветившимся цифрам она видела, что звонил он.
— Анна, я хочу сегодня вечером отдохнуть – в голосе слышалась неподдельная усталость. Отмени, пожалуйста, все встречи после обеда. И, чуть помедлив, поправился – с часу дня.
Она чуть не подпрыгнула на стуле — значит, прочитал и расшифровал. Ее так и подмывало сказать: может, пригласите меня сегодня вечером в кафе – отдохнем, расслабимся, — и понаблюдать за его реакцией. Но ответила коротко – хорошо, сделаю.
Если он отменил все встречи, значит, мистер Ланкастер очень важный человек – размышляла девушка, — и мало того, скорее всего, они знакомы. Уж слишком быстро Александр Триглеросса, начальник разведки занялся расшифровкой. Почему он отменил встречи с часу дня? Встреча ведь в шесть. Анна вспомнила, что в это время прибывает из Лондона на его частном самолете Натали. Самолет, лимузин – продолжала мысленное расследование Анна, — значит, он повезет ее на свою виллу. Не похоже, что бы он пригласил девушку из Англии для любовных утех, да еще на своем частном самолете. Девиц для этого полно и здесь. Одно дело, когда он возвращается с ними после какого-нибудь турне и совсем другое, когда приглашает вот так, почти официально.
Стоп! – глаза девушки расширились, — опять Англия. Мистер Ланкастер ведь тоже англичанин. Анна потерла виски – не люблю, когда что-нибудь не понимаю. Она перевернула листок бумаги, на котором только что написала расшифрованное послание, нарисовала три окружности, вписав в каждом из них по букве. Т, Н, Л. Триглеросса, Натали, Ланкастер. Есть ли между ними связь? Внутренняя интуиция подсказывала, что эти люди связаны. Но как?
Почему девушку он привозит сюда на частном самолете, а джентльмен приходит сам, можно сказать, тайно, назначив встречу с помощью старинного масонского шифра?
Явной связи между ними не просматривалось, — пришла к заключению Анна, — но, как бы то ни было, слишком много таинственного в последнее время у Триглеросса, а я знаю место и время встречи. Она раздумывала не долго…
Глава 17.
Госпиталь, Германия. Джек,
Лилу,
Эрна.
Глава 17.
Госпиталь, Германия.
Он очнулся от легкого головокружения и быстрого мелькания света. Единственное, что цепко держалось в памяти, это боль. Кажется, она не хотела отступать, хотя и заметно уменьшилась по сравнению с прошлым его пробуждением. Интересно, сколько времени прошло с того момента? Обрывки воспоминаний метались в голове, с трудом собираясь в мало-мальски логичную картину.
Каталка подпрыгнула на какой-то неровности.
— Осторожно! Этот женский голос показался ему очень знакомым. Нежный, мелодичный, заботливый.
— Времени нет, нужно торопиться – сказал другой, но тоже знакомый голос. Он слышался более уверенно, с властными нотками.
Световые блики перед глазами мелькали, сменяясь темными участками. Окружающие предметы, попадавшие в поле зрения, силуэты людей казались расплывчатыми, он видел лишь очертания с окружающим ореолом из разноцветных линий. Ощущение было такое, словно глаза не слушались его и не могли сфокусироваться, а к этому еще примешались помехи преломления света, словно он смотрел через очень плохое стекло.
Временами в голове прояснялось, и мысли начинали собираться из разбросанных кусочков подобие красочной картины, но уже в следующий момент снова все перепутывалось, окуная его в холодную безвременную тьму.
— Направо! – командовал первый голос. Негромкие слова эхом отразились от кафельных стен пустого помещения.
Центробежная сила чуть качнула тело в сторону. Внезапно чередование светлых и темных участков прекратилось, исчез шум и тряска.
Кровать остановилась напротив открытой ячейки с выдвинутыми алюминиевыми полозьями. Темный холодный проем готов был приютить очередного бедолагу.
— Ты уверена? – спросила обладательница мелодичного голоса. Чувствовалось в нем такая неуверенность и смятение. Джек не видел, как умоляюще Эрна смотрела на Лейлу. В ней боролись знания врача с тем, что она видела в последнее время, но она доверяла этой умной необычной девушке.
Лейла колебалась. Почти всю дорогу Джек двигался, пытаясь подняться. Трудно себе представить, что он будет тихо и смирно лежать в холодильной камере морга, но этот этап был важным.
-Это ненадолго. Думаю, минут двадцать – тридцать, не больше.
Раньше Лейла не знала, но Фая сообщила, что этап охлаждения в самых первых обращениях людей не использовался. Это нововведение появилось после того, как заметили, что люди, прошедшие обращение в холодных условиях, например, зимой, оказывались впоследствии значительно более спокойными, чем те, кто прошел процедуру в теплое время. Но Фая усматривала в охлаждении Джека и медицинский смысл – замедлить разложение тканей. Лейла не совсем понимала эту часть объяснений, но верила сестре безоговорочно.
— Кроме того, мы будем рядом – сказала уверенно Лейла. Если что – вытащим. С трудом они переложили тяжелое тело на полозья, задвинули внутрь и закрыли дверку.
Точный план в голове еще не созрел, но Лейла знала, что нужно придумать, как исчезнуть из госпиталя.
Джек вдруг почувстовал разливающуюся по телу негу. Невероятное спокойствие и умиротворение. Он заметил, что впервые начала отступать боль, словно растворяясь в волшебной воде реки, уносящей его течением куда-то далеко в темную пустоту, где нет ничего. Невероятное состояние невесомости, потери ориентации и нирваны. Он плыл, едва покачиваясь в пространстве, созерцая свое разбитое тело. Четко, как никогда работал мозг, зная, что нужно делать, как помочь.
— Что делать? – почти проскулила Эрна, на миг, представив, что может произойти с ее карьерой. Работник морга приходил к девяти утра, а не к семи, как весь состав медицинского персонала больницы. Значит, у них осталось совсем немно времени. Сюда могут войти другие сотрудники, уборщики, наконец, привезти труп из какого-нибудь отделения, и тогда все пропало. Как она сможет им обьяснить все происходящее? Сейчас она тихо молилась, чтобы никто не зашел в эту холодную унылую кафельную комнату. Время тянулось невероятно долго. Эрна ходила, словно тигрица в клетке, по просторному залу морга.
Лейла сидела на единственном стуле. — Нужно выбираться из больницы как можно скорее – повторяла она, чуть покачиваясь взда-вперед. Еще минут двадцать-тридцать охлаждения будет достаточно. Пока появилась небольшая передышка, нужно придумать план, как это осуществить.
— Это невозможно – Эрна отчаянно мотала головой. Это неправильно, противозаконно. Мы вывозим из больницы тяжелобольного человека. В ее глазах читалась мольба.
Лейла понимала, что не имеет право подставлять так Эрну, не повинную ни в чем, но она остро нуждалась в ее помощи. Ей некуда было деваться в этой стране, а оставаться в больнице слишком опасно. На помощь спешила Фая, но она, в лучшем случае, прибудет сюда после обеда. Кроме того, Фая не боевик, а специалист по обращениям геоцентов.
— Противозаконно то, что произошло сегодня утром. Опасность грозит и Джеку и мне и тебе. Ты видела, на что они способны. Это хладнокровные убийцы, у которых нет принципов, лишь цель. Даже охрана больницы не смогла ничего сделать. Кроме того, ты не знаешь еще кое-что.
Эрна с опаской посмотрела на подругу.
— Авиакатастрофу подстроили те же люди. Она не знала этого наверняка, но факты указывали именно на это, поэтому высказала свои предположения, как факт. Ей нужно убедить Эрну.
— Они способны на все – продолжала Лейла. У нас очень, очень мало времени и нужно найти способ выбраться из больницы. Не просто выбраться, а спрятаться на некоторое время.
В глазах Эрны вспыхнул огонек. – Частный амбуланс!
— Что? – не поняла Лейла.
— У меня есть множество знакомых на частных амбулансах, они постоянно оставляют у нас визитные карточки. Это такие же машины, как обычные амбулансы скорой помощи, но имеют чаще всего только водителя с уровнем санира или медбрата. Их используют для транспортировки нетяжелых больных. Но главное, что они свободно проезжают на территорию больницы, их не проверяют и они не имеют ничего общего с отчетностью больницы. Больные, или чаще их родственники, сами заказывают эти машины, потому что стоимость такой перевозки намного дешевле, чем в машинах с полным медперсоналом.
— Кажется, это может сработать! Кажется, появилась надежда – подумал Лейла.
Эрна достала мобильник, выискивая нужный номер. Вот!
Джек приподнялся на локтях, ударившись лбом. Он поднял руки, тут же упершись в холодные гладкие стенки. Справа и слева точно такиеже. Где я? Умиротворение, возникшее некторое время назад, улетучилось в один момент. Я в маленькой узкой коробке! Нет! Он забарабанил изо всех сил.
Как по волшебству, небеса разверзлись, и в глаза ударил яркий до боли свет, обдав его жаром. Он не видел ничего вокруг, лишь ослепительно белое пространство.
— Где я?
-Потерпи, Джек — Лейла взяла его за руку, чуть надавив на плечо, пытаясь вернуть в лежачее положение. Он смотрел вокруг невидящими глазами, что-то хотел сказать, но, видимо губы не слушались его, и он вновь упал на кушетку.
Лейла шумно выдохнула. Только бы не упал с кровати, только бы не прыгнул. Поднять его будет очень трудно, а идти он еще не в состоянии.
— Амбуланс будет у черного входа через десять минут! Давай выбираться отсюда.
Джек вновь попытался приподняться, что бы увидеть говорящих. Зрение, похоже, не разделяло его рвение. На ослепительно ярком белом фоне едва виднелись размытые темные силуэты с сине-зелеными всполохами вокруг. Снова бешеной каруселью закружилось пространство, вдавливая голову в ткань матраса. Лежать гораздо приянее. Он снова закрыл глаза, ощутив приятную теплую воду волшебной исцеляющей реки.
Девушки налегли на тяжелую каталку.
Лейла совершенно не ориентировалась в лабиринтах длинных коридоров, поэтому толкала кровать сзади, оставив роль рулевого Эрне.
Они, наконец, добрались до лифта. Осталось подняться на один этаж выше, на минус первый, куда, собственно и подъезжали амбулансы, минуя парадный вход.
Внезапно, когда металлические двери лифта уже закрывались, что-то сильно ударилось в них, высекая короткие яркие искры.
Эрна инстинктивно спряталась за угол – слишком свежими оставались утренние переживания. Точно так, как утром не было слишно выстрелов. Только когда двери закрылись, а лифт тронулся вверх, она выдохнула.
— Что это было? Она вдруг заметила, как покачнулась Лейла, склонившись к кровати. Глаз врача заметил тяжелое дыхание подруги.
— Что с тобой? Ты ранена? Покажи спину.
Лейла повернула голову, пытаясь посмотреть на спину через плечо. На одежде с левой стороны на уровне лопатки виднелась маленькая дырочка.
— Боже – воскликнула Эрна, прикрыв рот ладонью, — ты ранена!
— Не обращай внимания – почти шепотом сказала Лейла. Она потянулась правой рукой к ране. Ну вот, это всего лишь царапина – заверила она подругу, показав руку. Даже крови нет. Конечно, она обманула ее, но времени на обьяснения сейчас нет.
Где-то внизу послышались громкие выстрелы, отдающиеся гулким эхом в длинных коридорах больницы. Совсем не такие, как те, что были минутой раньше. Наверное, им пришла на помощь охрана. Лишь бы успеть, лишь бы проскочить.
Лифт остановился, почти бесшумно разошлись двери. Лампы аварийного освещения едва рассеивали тьму коридоров подземного этажа.
Лейла осторожно осмотрела пространтсво вокруг. К счастью, все казалось спокойным. Тихие пустые коридоры, слабо освещенные аварийными лампами.
— Нужно двигаться – голос Лейлы казался слабым, но уверенности в нем меньше не стало.
— Тебе нужна помощь?
— Не обращай внимания, всего лишь царапина – Лейла махнула рукой, как ни в чем не бывало. Идем дальше.
Эрна глотнула комок, недоверчиво глядя на подругу, но подчинилась.
Нам направо, в самый конец коридора, там ждет машина.
Они выкатили кровать из лифта, отправив пустую кабину на верхний этаж, нажав предварительно все кнопки остановок, что бы сбить с толку преследователей.
Через полчаса машина частного амбуланса подъезжала к небольшой деревеньке в горах Шварцвальда, в двадцати километрах от госпиталя во Фрайбурге.
Что бы хоть немного отвести подозрения от Эрны, Лейла предложила разделиться. Ей с огромным трудом удалось уговорить подругу ехать отдельно, но это был единственный шанс спасти ее репутацию. Водитель машины не знал Эрну в лицо, и разговаривал только с Лейлой. Эрна лишь наблюдала за происходящим из-за угла темного коридора.
Уход с работы можно было оправдать ужасным стрессом, вызванным инцедентом в отделении, а от всего остального можно откреститься. Кроме того, Джек считается умершим. Это может подтвердить и вторая медсестра и врач, с которым она делала реанимацию. Конечно, если подумать, то все это шито белыми нитками, но пока достаточно и этого.
Лейла ехала в амбулансе с Джеком по адресу, который дала Эрна. Адрес своей подруги, находящейся в данный момент в Америке. Ее дом пустовал, поэтому в создавшейся ситуации было гораздо умнее приехать сюда, а не прямиком домой к Эрне. Доктор ехала впереди, стараясь не выпускать машину амбуланса из вида. Лишь в самом конце она вырвалась вперед, что бы подготовиться к приезду.
Водителю машины было искренне жаль несчастную красивую девушку, парень которой так серьезно пострадал. Он поглядывал на нее в зеркало заднего вида во время поездки. Она почти неотрывно смотрела на несчастного парня. Такая красивая – думал он и такой ужасный удар судьбы.
Эрна, приехавшая первой, гостеприимно распахнула старые деревянные ворота усадьбы, пропуская машину внутрь.
По дороге Лейла послала сообщение Фае с просьбой срочно связаться, но та не ответила. Видимо, находится на борту самолета, где сотовые телефоны отключены – подумала девушка.
Вроде все шло нормально, им удалось вырваться из больницы, к ним спешила помощь, но внутренние ощущения оставались не совсем хорошими, если сказать скромно. Возможно, они связаны с ее ранением в больнице. Она еще не успела провести восстанавливающую медитацию, поэтому левое плечо и спина в месте, куда попала пуля, болели нестерпимо. Кровотечения не было, так как крупные сосуды, судя по всему, остались неповрежденными, но окружающие ткани серьезно пострадали от кинетической энергии пули. При хорошем раскладе эту проблему можно устранить за полчаса концентрации внимания, но у нее пока не было этих тридцати минут. Так уж говоря, она еще не успела полностью восстановиться после авиакатастрофы из-за постоянного нахождения в больнице с Джеком в последние дни.
Мало кто знал, что Медитация, которую невероятно популяризировали в последние тридцать лет благодаря доступу к мировой информации, и особенно интернета, уходит корнями к системе восстановления Геоцентов. Именно благодаря этой уникальной системе органы и ткани их тела обладали такой уникальной способностью к омоложению и восстановлению даже после тяжелых повреждений. Люди переняли эту систему лишь частично. Далеко не у каждого давно практикующего медитацию человека она могла даже отдаленно показать результаты, схожие с геоцентами. Связано это как с различием в биологическом строении тела, так и с уникальной работой мозга. У геоцентов это не просто упражнения, которыми занимаются время от времени, это уклад жизни, аналогичный человеческому сну. Геоценты не спят, они находятся в длительном сосредоточении сознания. Такая огромная разница в результатах между людьми и геоцентами связана с продолжительностью и качеством удержания внимания. Для людей это напряженная работа, в которой лишь единицы достигают значимых результатов, а для геоцентов обычный распорядок дня и норма жизни.
Лейла вспомнила лишь одно исключение. Кровные геоценты. Это первые обращенные люди, которые прошли инициацию не через ритуалы, а через слияние крови геоцентов и людей. У людей долгое время было в обиходе обряд братания – когда люди, разрезав запястья руки, соединяли кровоточщие раны. Корни братания тоже уходили к обряду обращения. Такие "кровные обращенные" уже не нуждались во сне, как люди, но и не медитировали, как геоценты. Поэтому их тела старели значительно быстрее обычных геоцентов, но все еще намного дольше человеческого организма.
Впрочем, хорошо, что их уже не осталось. Страшные времена – подумала Лейла, отгоняя нахлынувшие воспоминания. Именно из-за них началась великая война геоцентов, оставившая ужасный след на несколько веков в истории мыслящих существ земли. Именно поэтому запретили в дальнейшем все обращения через кровь. А обращать с помощью ритуалов уже было некому. Единственный, кто это мог сделать – первый и единственный правитель геоцентов, погибший во время великой войны от рук «кровных». Только у него была какая-то невероятная мистическая связь с энергией родной для геоцентов планеты. Уникальное умение никому не было передано, и ушло вместе с ним. Лучшего правителя геоценты не знали. При его правлении не возникали ни войны, ни стычки между собратьями. Его власть, его влияние были почти божественны. Это был золотой век геоцентов. Кто бы ни стоял в руководстве в дальнейшем, не мог сравниться даже с его тенью.
Война породила множество слухов.
Истории о невероятно сильных, почти неубиваемых существах, питающихся человеческой кровью и о легендарных бесстрашных охотниках за ними, запечатлелись в сказках и легендах человечества навечно. Люди называли первых вампирами, а вторых отнесли к служителям бога, для поднятия собственной веры в церковь. Только геоценты знали истинную правду и ту страшную цену, которую пришлось заплатить за оплошность того, кто нарушил закон об обращении людей. С тех пор никто не приближался к обращениям, хотя исследования в этом направлении велись.
Неужели наступают времена второй войны? – с ужасом думала Лейла. Она не могла допустить мысль, что кто-то из геоцентов пойдет на такое. Ей казалось, что на такой поступок способны только кровные геоценты, но, ведь, их не осталось. Или нет? Тогда кто?
Впрочем, после этой войны большинство оставшихся собратьев разбрелись по всему свету, многие потеряли связь друг с другом. Со временем образовалось два лагеря – правители и либералы. Они не враждовали между собой, но и близких отношений, как в былые времена уже не осталось.
Благодаря уму, долгой жизни, одни остались близки к природе, а другие сумели пройти на самые вершины государственных структур многих стран, а там, где начинается власть, теряются многие истинные принципы.
К сожалению, с приближением солнечной катастрофы на земле, значительно обострились конфликты между либеральной и правящей частью.
Она помотала головой, отгоняя неприятные мысли.
Джека с трудом разместили на широкой кровати, переложив вместе с больничными простынями. К счастью, он лежал относительно спокойно.
Если все пойдет хорошо, — размышляла Лейла, — вечером прибудет Фая, а вместе уже будет намного легче выбраться из этой истории. Она обязательно что-нибудь придумает. Не зря эта умная женщина находилась долгое время в управлении. Говорят, она даже работала с самим первым правителем. Время от времени Лейла пыталась связаться с Фаей, но телефон сообщал, что абонент временно недоступен.
-Давай, осмотрю рану – предложила Эрна, кивнув на спину подруги.
Лейла молча соглались, спустив с плеча легкую блузу, обнажая плечо.
Эрна наклонилась поближе рассмотреть рану.
Быстрый резкий вздох, отозвался невольным вскриком. – Боже – голос ее казался взволнованным.
— Что случилось? – Лейла тщетно пыталась заглянуть через плечо.
— Это… — Эрна явно подбирала слова, — это выглядит ужасно — Голос ее прозвучал гораздо тише. Вам нужны антибиотики, причем внутривенно.
Рана выглядела очень странно. Небольшое пулевое отверстие с неестественно темной струйкой засохшей крови и большим, размером с мяч для гольфа участком почерневшей кожи, сильно контрастировавшим с бледной кожей девушки. Она не видела подобное никогда. Мозг врача перебирал возможные диагнозы. Так могло выглядеть серьезное заражение тканей, но за такой небольшой период после ранения гангрена не могла образоваться никак.
— И ты сказала, что пуля лишь задела – Эрна покачала головой.
— Мне нужно принять душ – устало сказала Лейла. Поверь, я знаю, что делать и это не столь страшно.
Эрна покачала головой.
— Поверь – чуть более настойчиво повторила Лейла.
— По коридору налево – показала подруга.
Пока Лейла скрылась в ванной комнате, Эрна откинулась на мягкий коричневый кожаный диван подруги.
— Что я делаю, что происходит, кто эти люди? Она не понимала решительно ничего из того, что происходило с ней в последний день, а если подумать, то странным все казалось с того момента, как в их отделение поступил единственный выживший в катастрофе человек…
ГЛАВА 18.
Испания, Триглеросса.
В этот день шеф внешней разведки Александр Триглеросса приехал на работу по нескольким причинам, но ни одна из них не касалась безопасности Испании.
Русский ученый проспит в лаборатории до вечера. С ним нужно будет повторить в течение первой недели несколько сеансов облучения ульртафиолетом. Это уменьшит его зависимость от солнечного света, от чего страдали новообращенные геоценты в прошлом. Главные изменения произойдут в первые семь дней, когда только формируются новые особенности организма, поэтому они так важны для воздействия. Помощи от него ожидать в ближайшее время не придется. Он, конечно, придет в себя уже сегодня к вечеру с ощущением полной дезориентации и потери памяти, но о работоспособности пока говорить рано. А вот после этого его участие будет как нельзя кстати.
Из всего запланированного на сегодня, самым приятным, хотя и непредсказуемым событием была встреча с Натали. Наверняка, ее услугами пользовалась не одна разведка мира. В свое время, наводя о ней справки, он наткнулся на весьма высокопоставленных чиновников как европейских, так и американских спецслужб.
— Ну, чтож – широко улыбнулся он, — попробуем избавиться от лишнего груза. Судя по последним данным, девушка вылетела в Испанию, и кажется, у нее есть не только праздный интерес.
Стремление к бессмертию, вечной молодости, безусловно, сильнейший стимул, который может превзойти все что угодно – и любовь к родине, и глупые политические интриги, и сиюминутную власть, и богатства. Только нужно создать зависимость от его личного присутствия. Новообращенные ощущают невероятную силу, вседозволенность, что толкает их на неоправданные эгоистичные поступки. Лишь зависимость может дать подчинение и власть. Собственно, именно для этого Триглеросса готовил последние два года русского ученого.
Натали, безусловно, чувствует сильную сторону и примкнет к ней, как только убедится в серьезности намерений – размышлял Триглеросса. Значит, нужно показать ей эти намерения. Она умная и сама сможет разобраться.
Встреча с Ланкастером наоборот, представлялась тяжелой, хотя и предсказуемой. Слабеющий центр будет умолять сохранить мир между собратьями перед наступающей катастрофой. Мир, которого не было уже семь столетий. Лишь видимость. Братья давно разделились, настоящей сильной, единой власти не существовало уже давно, а в сложившейся ситуации центр начал подготовку к обращениям людей, несмотря на свой же запрет. Впервые представится возможность бить либералов из центра их же политическим оружием. Он достал папку из недр тяжелого стола, пересмотрел материалы. Никаких сомнений в намерениях центра не оставалось. Ну, чтож, — Триглеросса усмехнулся, представляя лицо соперника, — они сами себе вырыли могилу. Нарушая тишину и незаметное тиканье больших часов, мелодичный перелив телефоного звонка отвлек Триглеросса от размышлений. Он поднял трубку.
— Вам звонок из Германии — завораживающим, чуть хрипловатым голосом сказала Анна, добавив: по секретной линии.
Гадать, кто на этой линии, не нужно было. После нескольких провалов устранения, казалось, обычного человека, у Триглеросса появилось сомнение в отношении этой личности, и он потребовал своего агента докладывать обо всех изменениях в ведении дела.
— Больного перевезли в частные владения, недалеко от госпиталя – сказал измененный компьютерной программой голос. Небольшое устройство в телефоне агента полностью перекодирует входящий через микрофон звук, и с полусекундной задержкой выдает совершенно иной, синтезированный программой голос.
Триглеросса присвистнул. Да что там происходит? – подумал он. Больного в коматозном состоянии с тяжелейшими травмами после авиакатастрофы, перенесшего к тому же клиническую смерть, перевозят из госпиталя в какое-то частное заведение. События не укладывались в голове, но, как бы то ни было, дело нужно довести до конца, тем более в свете последних перемен с этой странной личностью.
— На этот раз ошибок быть не должно – лишь коротко сказал он, повесив трубку. Даже в измененном программой голосе слышались нотки власти и угрозы. Триглеросса откинулся в кресле, закрыл глаза. Кто этот Джек? Почему судьба его так любит? Случайность ли это?
Долгая жизнь научила его прислушиваться к внутреннему голосу. Случайности не случайны, особенно, когда они повторяются.
Перед тем, как оставить работу, он сделал несколько звонков доверенным людям, тщательно проверил данные в папке, составив мысленную программу действий.
Шеф вышел из кабинета около двенадцати часов. Вид элегантный, лицо сосредоточеннное. Совсем не такое, когда он шел на свидание – отметила про себя Анна. Впрочем, Триглеросса способен и на спектакль, ведь ей известна причина его раннего ухода с работы. А женщины, даже если им нет никакого дела до мужчины, способны проявлять ревность, если в поле зрения появляется другая женщина.
Она понимала, что Шеф тонкий психолог и вряд ли допустит подобного состояния соперничества у женщины, которая ему нравится – то есть к ней. Анна не проявляла к боссу интереса, но и ослаблять хватку не хотела, сохраняя дистанцию. Охотник мужчина – должен быть в постоянном напряжении и ожидании достижения цели.
Анна посмотрела на пластиковые папки разной толщины с вложенными листками, ожидающими подписи Триглеросса. Самое время наведаться к нему в кабинет, подбросить работенки – подумала секретарша. Его комнтата скорее всего не находится под видео наблюдением. Босс любит следить за остальными, но допустить возможность, что бы кто-то наблюдал за ним, не мог. В приемной наверняка установлены скрытые камеры – поэтому у меня минуты две-три, что бы не вызвать подозрения – столько обычно требуется, что бы отнести в его комнату документы для подписи.
Анна взяла увесистую кипу бумаг, и с деловым важным видом медленно проследовала в кабинет босса. Осторожно осмотревшись, и не найдя ничего внушающего опасения, она села на кресло перед столом-трансформером.
Пленки с отпечатками пальцев Триглеросса она сделала давно и хранила на всякий случай. А секретами своего знаменитого стола он хвастался раньше, когда хотел добиться ее доверия, расположения и близости. До последнего дело не дошло, но все остальное Анна сыграла прекрасно. Она аккуратно приложила пленки к своим большим пальцам и мягко, затаив дыхание, прикоснулась к сенсорным экранам на внутренней крышке стола. Если что-то пойдет не так – сработает сигнализация. Щелкнули внутренние замки, заработали скрытые механизмы, едва заметно подался вперед ящик стола, поднялся из его недр компьютерный экран.
— Добрый день — сказал синтезированный компьютером женский голос. От неожиданности Анна подпрыгнула – она не знала, что существует голосовое приветствие. Она ощутила, как бешенно бьется сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Всего лишь программа – выдохнула она, стараясь успокоиться. Времени у нее совсем ничего – поэтому, нужно просмотреть только последние данные на компьютере, которые помогут пролить свет на события.
С помощью недокументированных функций операционной системы, она просматривала в обратном порядке материаллы и файлы, которые зафиксировал компьютер. Там были сообщения, которые она оставила ему с автоответчика, их она пролистала не читая. Далее была запись в строке поиска по картине Дюрера меланхолия. Анна улыбнулась – значит, она научилась понимать мысли и действия босса. Она ощутила правильность направления, ускорив поиск, но остальные ссылки вели в никуда, а времени, к сожалению уже не оставалось. В основном тут были документы, касавшиеся безопасности страны, которые Анна видела и раньше, передавая на подпись боссу. Промелькнул документ из НАСА о глобальном потеплении и необычной активности солнца.
— Странно, что босс интересуется такими вещами – подумала Анна, да еще на работе. Документы, связанные с русским ученым, прибывшим в Испанию днем раньше, Анна тоже видела.
— Не то, не то! Она то и дело бросала быстрый взгляд на часы – времени уже почти не оставалось. Полминуты – не больше — подумала она, когда на глаза попались две старых отсканированных фотогрфии или, скорее рисунки, которые босс открывал совсем недавно, хотя хранились они в папке уже больше пяти лет. Судя по количеству обращений к этим документам, фотографии ему важны. На одной из них, уже выцветшей, хотя и сохраняющей кое-гда цвета, запечатлена группа молодых улыбающихся, в странных одеждах людей на природе. Луг с зеленой невыской травой впереди, справа за спинами лес и горы слева. Что-то вроде фотографии студентов или молодых работников на пикнике. Анна попыталась представить, знает ли она такое место, но поняла, что оно ей незнакомо. Она еще раз бросила взгляд на странные, непонятно из какой эпохи одежды этих людей, и перевела вгзляд на следующую фотографию. На другом, черно белом рисунке, а это, несомненно, был рисунок, выполненный простым карандашом, как она теперь видела, запечатлен молодой человек лет тридцати с красивым волевым лицом и короной на голове. Чуть выступающие скулы, сильный, но не квадратный подбородок и свисающие из-под семизубцовой короны вьющиеся светлые волосы. Анна на мгновение подумала, что это перерисовка какого-нибидь портрета одного королей или принцев испании. Она всмотрелась внимательно, но не сумела найти в памяти сходство ни с одним из королей.
Странно – подумала Анна, посылая на распечатку оба документа, затем удалила с компьютера следы своих недавних действий. Беззвучно скрылся в столе монитор, тихо заработали запирающие стол-трансформер механизмы. Она аккуратно положила распечатанные рисунки между документами, и вернулась в свою комнату. Она уже входила в приемную, когда раздался звонок телефона на рабочем столе, выводя ее из равновесия. Быстрыми торопливыми шагами она подошла к своему столу, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. На экране высветился номер Триглероса. Сердце забилось еще быстрее – уж не следил ли он за ней или за своим компьютером.
— Да – как можно более спокойным голосом сказала секретарша.
— Ты еще на работе? – в тоне слышалось скорее удовольствие, чем укор.
— Раскладываю папки с неотложными делами для вашей подписи.
— Хорошо.
После небольшой паузы – видимо босс раздумывал, продолжил деловым тоном – ты мне будешь нужна сегодня вечером. Подьезжай к пяти тридцати к гостинице Эсперанза.
Он даже не спрашивал, будет ли она занята, хочет ли она ехать. Это не рабочее время, и Анна вполне могла отказаться, но втянутая в какую-то пока непонятную ей игру, сама желала оказаться в центре событий. Гостиница Эсперанза находится минутах в пяти от парка Эскошадор, где должна пройти встреча босса с мистером Ланкастером – быстро размышляла Анна. Значит, Триглеросса приглашал ее именно туда, судя по времени и месту встречи, которые она уже успела выяснить утром, раскрыв шифр послания Ланкастера.
— Это что-то срочное? – Анна не могла просто так сразу согласиться, но ей очень хотелось узнать подробности этого секретного дела.
— Твоя помощь понадобится на одной важной встрече – тон голоса Триглеросса не изменился, оставаясь деловым, начальствуещим, не терпящим отказа. Но чуть смягчившись, добавил – я не часто прошу тебя о помощи. Сегодня тот самый день.
Анна тихо торжествовала.
– Я так понимаю, встреча будет деловой – она говрила, стараясь не изменить ни интонацию в голосе, ни скорость речи. В принципе, его просьба не выходила за рамки, если не учитывать то, что Анна уже успела узнать, но последнее придется скрыть от босса.
— И о ней не должны знать лишние люди.
— Хорошо, я поняла.
На другом конце провода положили трубку.
Анна откинулась на своем мягком с пружинящей спинкой стуле, вытянула ноги, сложила ладошки вместе, прикрывая нижнюю часть лица – так ей лучше думалось. Некоторое время она неподвижно сидела, игнорируя все мысли, пытаясь расслабиться и собраться. Каким-то внутренним женским чутьем она знала, что происходящие события далеко не ординарные, но пока катастрофически не хватало фактов.
— Да, о потеплении НАСА не врет – подумала она, — в последне дни жара все усиливалась, а сегодня даже утром было крайне некомфортно на улице. Хорошо, что босс не сторонник национальных традиций, и поставил в офисе кондиционеры. Она припомнила, что и русский ученый, которого недавно пригласил Триглеросса, так или иначе, исследовал изменение климата. От этих русских чего угодно ожидать можно – может, они там климатическое оружие испытывают. Она улыбнулась глупости, но затем задумалась – мысль показалась ей не такой уж безумной. Во всяком случае, это обьясняло вовлечение спецслужб разных стран на самом высшем уровне в дело, казалось, не имеющее к ним никакого отношения. Интересно, мистер Бату Ланкастер и Натали Кроуфер, с которым сегодня встречается босс, имеют дело к этому или нет? Что-то подсказывало ей, что ответ положительный.
Взгляд упал на отпечатанные недавно рисунки, лежащие поверх папок с документами. Она вглядывалась в детали, поворачивала листки, пытаясь хоть как-то связать их с боссом или ответить на вопрос – почему эти странные рисунки находяться в его документах, и с какой целью он обращался к ним совсем недавно. Анна сощурила глаза — странная корона у этого парня. Жаль, что при распечатке потерялась четкость и некоторые детали. Нет, это явно не испанская корона – наконец заключила она. Эту обрамляли ветки растения, переплетающиеся с двумя змеями – по одной на каждой стороне. Никогда подобного не видела. Лицо обладателя короны тоже не было ей знакомо, как ни старалась она найти хоть какую-нибудь зацепку.
Она взяла лист с рисунком группы людей. Взгляд упал в центр композиции. Хм, сразу я этого не заметила. Голова человека в середине увенчана короной! И, хотя рассмотреть из-за размеров было трудно, но сомнений не оставалось. Она еще раз взглянула на портрет, затем на групповую фотографию. Несомненно, это был один и тот же человек. Рассмотреть элементы одежды не представлялось возможным, но это явно не современная одежда. Длинноволосые мужчины с чуть крупноватыми, на ее взгляд, чертами лица в брюках и накидках по типу коротких камзолов или курток, и миловидные женщины, с заплетенными косами, в длинных почти до пят платьях. Лица спокойные, не напряжены, кое-кто даже улыбается, словно королевского присутствия никто не замечает. Что-то не состыковывалось в этом рисунке, запечатлившем, похоже, реальную сцену.
Это коммуна какая-то, или секта, или группа исследователей, или студенты на пикнике – подумалось ей. Хотя, нет, ни на исследователей, ни на студентов они не похожи – одежда скорее праздная, чем рабочая или спортивная, да и корона сбивала с толку. Место, где все это запечатлено, ей было не знакомо. Дикая, первозданная природа, вдали от городов и деревень. Справа от людей, как она уже успела отметить при первом просмотре, широкий луг, уходящий до самого горизонта, а слева виднелись зеленые склоны гор, у подножья которых начинался лес.
Ничего. Ни одной зацепки, ни одной точки, ни одного штриха, который мог бы помочь понять.
Анна взглянула на часы, вздохнула. Пора. Еще предстоит переодетья, подготовится к встрече.
ГЛАВА 19. Триглеросса, Натали, Ланкастер. Барселона, Испания.
Спокойным шагом Триглеросса двигался к гостинице Эсперанса. Гостиница отличалась удобным расположением и особым европейским комфортом. Не столь далеко от центра города, но и не в глуши и, кроме того, она принадлежала его давнему другу полковнику Лукасу Чаморро, что позволяло, при необходимости, проводить тут тайные встречи, и чувствовать себя как дома. Специально обученный и проверенный персонал не допустит на территорию посторонних, а в крайних случаях, задержит даже полицию. Кроме того, крыша гостиницы оборудована для посадки вертолетов.
Сегодняшняя встреча с Натали не была тайной, хотя о ней знало ограниченное число людей.
Своей секретарше Анне он доверял, но с некоторыми оговорками — слишком своевольная натура. Обеспечивая ее финансовую поддержку, а вместе с тем и зависимость от себя, он устранял лишний, как он считал, круг ее общения, держа девушку на коротком поводке. Вряд ли она знала, почему так быстро исчезают мужчины, появлявшиеся в ее жизни. Постепенно и он привыкал к ней, все чаще доверяя сложную и даже секретную информацию, проверяя ее лояльность, и за семь лет работы с ней не смог найти изъяна в ее компетентности и преданности.
-Пора вводить ее в круг особо доверенных лиц – подумал Триглеросса, вздохнув – времена меняются и нужно набирать новую команду для особых условий.
Он не торопясь шел по относительно пустынной улице с широкими тротуарами, перебирая в голове факты и выстраивая линию действий. Красивый, немного вычурный фасад гостиницы, совмещающий гротескный стиль Антонио Гауди и ультрасовременный дизайн, показался за поворотом.
Чем дальше он размышлял, тем больше понимал, что во встрече с Ланкастером Анна будет полезна. Прежде всего, как свидетель. Кроме того, на нее обрушится масса непонятной информации, что сыграет ему на руку при дальнейшем объяснении и для ее окончательной вербовки. Он кивнул, соглашаясь со своими мыслями, словно ставя точку, посмотрел на часы, достал мобильный телефон и пригласил ее на встречу возле парка, где они должны были вечером встретиться с Ланкастером. Во время телефонного разговора Анна вела себя достаточно естественно, хотя в голосе можно было уловить некоторую дрожь, которую он объяснил неожиданностью предложения.
Но это будет чуть позже, а сейчас предстояла другая, очень интересная и не менее непредсказуемая встреча.
Он прошел через вращающиеся стеклянные двери гостиницы. В роскошном фойе его встречал Фернандо – бессменный управляющий гостиницы с первого дня ее открытия. Высокий, чуть худощавый, спортивного телосложения широкоплечий мужчина, лет пятидесяти, со спокойным лицом и цепким взглядом. Бывший чемпион по боксу. Черный элегантный безупречный костюм с галстуком сидел на нем немного странновато, но смотрелся безупречно. Фернандо приветливо и почтительно поклонился, поспешив лично встретить именитого гостя. Он знал о прибытии Триглеросса, поэтому заблаговременно находился в фойе.
— Доброго дня — в голосе его можно было уловить некий оттенок лести, но делал он это так профессионально, незаметно, что не вызывало отвращения.
Триглеросса едва заметно кивнул, остановив вопрошающий взгляд на управляющем.
Тот, словно спохватившись, коротко утвердительно кивнул — Гость прибыл. Никаких лишних слов и жестов.
Профессионал – подумал Триглеросса, давно приметив этого человека. Нужно бы взять его к себе.
Фернандо хотел было проводить гостя к лифту, но Триглеросса остановил его – я разберусь.
Управляющий почтительно поклонился и исчез.
Из просторного фойе, украшенного позолотой, коврами, удачно сочетавшим стиль древности и современного дизайна, Триглеросса прошел в узкий коридор, скрывавшийся за непримечательной дверью. Секретный лифт для особо важных персон почти беззвучно домчал его до последнего этажа здания.
В голове уже сложились главные линии предстоящего разговора. Из всех известных людей она обладала поистине выдающимися экстрасенсорными способностями, не раз проверенными в полевых условиях, поэтому, нужно сделать все, что бы эта девушка примкнула к его команде. Ему вспомнилась давняя неудачная попытка завербовать другую известную в свое время разведчицу – Мата Хари. Пожалуй, они даже чем-то похожи – подумал Триглеросса. Обе необыкновенно, даже захватывающе красивы, влиятельны, независимы. Да, — подумал он, наученный прошлым неудачным опытом — обычные фокусы с ней не пройдут. Таким женщинам нужна только, правда, а у него имелись козырные карты в рукаве, и он намеревался разыграть их с максимальной отдачей.
Двери лифта тихо разъехались, открывая просторный овальный коридор, с красным дорогим ковром, уютным столом с кожаными стульями, дорогими китайскими вазами на резных тумбах и картинами в классическом стиле. Отсутствие окон заменяли картины с городским пейзажем Барселоны, каким бы он виделся с этого этажа в солнечный день.
Остановившись напротив двери с номером 969, Триглеросса прислушался к внутренним ощущениям. Он занес руку, что бы постучать, но дверь отворилась. Перед ним стояла красивая стройная брюнетка лет тридцати пяти с пронзительными карими, почти черными глазами, тонкими женственными чертами лица. Она была в облегающих черных брюках и цветной легкой блузе. Легкий макияж, подчеркивающий природную красоту, средней длины волосы, уложенные во французское каре, узкие, чуть сжатые губы, маленькие аккуратные уши. Девушка смотрела исподлобья, чуть наклонив голову, словно ожидая ответного хода.
Конечно, он видел ее на фотографии, но оригинал, несомненно, превосходил глянцевую версию. Она вполне могла бы стать фотомоделью, украшать обложки элитных журналов моды. Он порой удивлялся, как в девушке могут уживаться противоположные качества – красота и сила, но Натали обладала еще чем-то намного более могущественным.
— Александр – протянул он руку, чуть склонив голову.
— Натали — Девушка едва заметно улыбнулась одними уголками рта, подав свою руку.
Он наклонился, коснувшись ее руки губами.
— Давайте пройдем – взял на себя инициативу Триглеросса.
Они расположились в гостиной комнате на мягких цветных креслах, разделяемые круглым низким журнальным столиком в стиле модерна из черного стекла со стоявшими на нем бутылкой минеральной воды и высокими бокалами.
— Нужно сказать, — начал Триглеросса спокойным тоном с нотками восхищения, — вы необычайно красивы.
— Спасибо.
— И не менее умны — добавил он, открывая бутылку. Разливая воду, он наблюдал за ней.
Сильная личность, уверена в себе, держится легко, без тени опасения, даже излучает ощущение своего превосходства.
Натали поднесла бокал к губам, давая возможность собеседнику высказаться.
— Однако главное качество – Триглеросса чуть повысил тон голоса, сделал паузу — вы умеете чувствовать сильную сторону. Сторону, которая никогда не проигрывает, всегда будет оставаться на высоте. Он намеренно не упомянул ее способности читать мысли, но и не обошел их.
— Такое впечатление, что вы агитируете вступить в вашу партию – она улыбнулась.
— Вас не нужно агитировать – Триглеросса поднял бокал, показывая, что пьет в ее честь,- слишком сильная интуиция. Зато могу показать кое-что неведомое, что может вас заинтересовать. Триглеросса медленно опустил бокал, распрямился, удерживая цепким взглядом ее взгляд. – Вы спрашивали о бессмертии.
Девушка неопределенно пожала плечами — словно желая показать отсутствие интереса к подобной теме.
Триглеросса, не меняя выражения лица и направленности взгляда, приложил два пальца к своему виску, как можно ярче представляя картину будущей солнечной катастрофы, в результате которой гибнет все живое на земле.
Темно карие глаза девушки на мгновение застыли, словно остекленели, но уже в следующую секунду легкая улыбка и подброшенные в удивлении брови, сменили неподвижную мимику. Она увидела необычайно живую, подвижную, яркую и эмоционально окрашенную картину, с мелкими подробностями, деталями и лицами. Конечно, Триглеросса мысленно передал далеко не все – нужно было оставить кое-что для завершения дела.
Чуть наклонив на бок голову, девушка уже с удивлением рассматривала равного по силе игрока. Она с легкостью могла отличить подделку от настоящих информационных картин. Представленное видение по силе сравнивалось с озарениями, которые описывались в священных книгах. Подобные вещи были ей знакомы. Многие предсказатели обрисовывали свои видения очень схоже с тем, что сейчас увидела она. Иногда в виде вещих снов, иногда во время медитаций и ей удавалось заглянуть в неопределенное будущее, но всего лишь на мгновение, которое даже интерпретировать порой было сложно. Но сейчас она видела все слишком ясно. – Кто он? Почему мне показывает все это? – промелькнули в ее голове немые вопросы, однако спросила совсем другое.
— Это правда? – Натали старалась придать оттенок равнодушия, не убеждённости, но голос предательски дрогнул, а рука автоматически поправила прическу, что она делала в случаях волнения.
Триглеросса кивнул, едва заметно подернул кончики губ — Это далеко не все, что я хотел показать, и не самое главное. Как ты видишь, осталось не так много времени. Выживут лучшие и сильнейшие. Твои способности, девочка – Триглеросса по-отечески дотронулся до ее руки, — уникальны. И мы можем быть друг другу полезны.
В других обстоятельствах такое обращение к ней вызвало бы бурю негодования и неминуемое отторжение, но сейчас все было по-другому. Даже ее выдающийся ум метался в поисках ответов – неужели катастрофа на земле неизбежна? Неужели весь этот знакомый мир рухнет, закончив существование? Неужели все произойдет так скоро?
Этот человек, которого она приняла за влиятельного тайного босса, оказался гораздо более высокой и сильной фигурой с невероятными незнакомыми ей способностями. Она снова вспомнила его разговор о бессмертии, ощущая, что все не так далеко от истины.
Триглеросса не читал мысли, но вполне мог себе представить, что происходит в голове Натали, поэтому дал ей время собраться. Пока все шло по плану.
Она отпила воды из прозрачного высокого бокала. Взгляд ее блуждал в пространстве, не фокусируясь и не задерживаясь больше двух-трех секунд ни на чем. Она прокручивала в голове самые разные сценарии, вспоминала лица разных рангов и национальностей, с которыми встречалась — от правителей государств до бандитов, пыталась хоть как-то увязать увиденное с тем, что происходило в мире последнее время. Она понимала, что существуют предпосылки надвигающейся катастрофы – как незаметные – в виде небывалой активности разведок мира, так и явные в виде докладов НАСА о глобальном потеплении, что есть еще, кроме Триглеросса, люди, которые об этом знают. Девушка теперь более ясно понимала причину небывалой активизации тайных агентов по всему миру. Все сходилось к правдивости данных, представленных Триглеросса. Она понимала, что оказалась тут далеко не случайно, и он давно за ней наблюдал.
— Кто вы? – наконец, после длительного молчания спокойно спросила Натали.
— Мы называем друг друга Геоцентами. Многие назвали бы меня вампиром – ответил собеседник, прищурив глаза и растянув рот в улыбке, обнажая белые ровные зубы, но затем лицо его стало спокойным, почти каменным. Параллельная, почти бессмертная форма существующей на земле жизни – добавил он.
Она никогда не слышала о Геоцентах, но книги и фильмы про вампиров, которые по странным стечениям обстоятельств очень популярны стали именно в последнее время, были ей знакомы.
— Пьете кровь? – поморщилась девушка, совершенно ошарашенная и не понимающая, куда клонит этот человек. Сейчас она была готова поверить даже в существование вампиров. В шутку он сказал или серьезно? Она пыталась читать его мысли, но на этот раз он был закрыт, словно в глубоком бункере.
-Увольте меня от этих штампов! Все гораздо проще и не имеет ничего общего с тем, что вы видите по телевизору, читаете в книгах и в соответствии с ними строите свои представления.
Но для начала вы должны сделать выбор — остаться в моей команде, или идти своей дорогой, — испанец сделал паузу, — идти до самого конца. И снова вспыхнула перед мысленным взором картина горящей земли, дымящихся руин, безликой безжизненной пустыни.
Натали колебалась. Мозг работал как суперкомпьютер, перебирая данные, сопоставляя факты, выискивая правильные пути решения. Чем дальше она углублялась, тем больше склонялась, доверяя инстинкту, что бы принять предложение Триглеросса, даже не имея на руках всех карт. Рушились ценности. Все, что казалось главным в жизни, отступало на задний план. Инстинкт самосохранения, инстинкт сохранения жизни на земле, неизвестный еще инстинкт возможного бессмертия теснили все.
Натали понимала, что Триглеросса все еще не сказал главного. Но он нуждался в ней, в ее способностях читать мысли других людей – значит, сам он этого не умеет — размышления потекли по другому, более практичному руслу. Обеспечивает себе окружение, набирая сильную команду, избавляется от врагов. Она вспомнила встречу с киллером высочайшего класса в Лондоне, для корректировки действий которого, Триглеросса и нанял ее. Тогда она не уследила и тени какой-то недосказанности или подтекста в работе, или намека на приближающуюся катастрофу. Но сейчас кое-что становилось на свои места. Все развивалось динамично, последовательно, и Триглеросса очень точно реагировал на изменения ситуации. Она припомнила и теперь переоценила странности с молодым человеком, который выжил в авиакатастрофе, затем неожиданно умер перед самой его ликвидацией и снова воскрес в немецкой больнице.
— Этот человек в больнице во Фрейбурге тоже геоцент? – наконец спросила девушка с утвердительными интонациями.
— Я принимаю твой вопрос как согласие? – в свою очередь спросил Триглеросса, положив ногу на ногу. Затем откинулся назад в кресле и занял начальствующее положение.
— Лучше меня вам в этой области не найти – Натали наклонилась вперед, добавив тихо, — но сначала я хочу получить бессмертие.
Триглеросса ликовал. На этот раз его посыл попал точно в цель, хотя игра далеко не закончена. Тем более с таким игроком, как Натали.
-Прямо сейчас? – спросил он серьезно, глядя в глаза.
— Вас это напрягает?
— Нисколько.
Девушка чуть откинула назад голову, открывая красивую кожу с пульсирующей жилкой на тонкой длинной шее.
-При других обстоятельствах я бы от такого предложения не отказался – Триглеросса наклонился к девушке, в его взгляде промелькнули другие, похотливые искорки.
На этот раз Натали легко прочитала его мысли. Да и собеседник не пытался их скрыть.
— Заодно и проверим твою теорию бессмертия – в руках девушки блеснул неизвестно откуда появившийся пистолет.
— Хм – оживился Триглеросса. Тебе может это показаться забавным.
Он молниеносным движением схватил руку Натали, в которой она держала пистолет, приставил дуло к своей груди и, прежде чем она успела опомниться, надавил на ее палец, лежавший на спусковом крючке.
Раздался выстрел. Маленькое отверстие появилось в пиджаке на уровне сердца, а на белой рубашке под ним, стало расплываться маленькое темно коричневое пятно.
Натали с ужасом следила за выражением его лица, мысленно перебирая варианты бегства из крепости, как она назвала для себя гостиницу, в которой даже обслуживающий персонал набран из спецназовцев и спортсменов. Маскообразное, ничего не выражающее, словно у игрока в покер, лицо Триглеросса, вдруг сменилось дьявольской усмешкой.
— Сегодня этого не произойдет – в тоне его голоса не слышалось ни боли, ни страдания, ни даже злости, что тоже могло быть уместно в данной ситуации. Натали так и не поняла, имел ли Триглеросса в виду его смерть или обретение ею бессмертия.
Сколько раз за свою жизнь Триглеросса проделывал этот трюк, учитывая особенности своего тела, и всегда он имел безусловный успех. Пройти мимо такого удачного стечения обстоятельств он не мог и в этот раз.
Ситуация внезапно изменилась. Что-то особенное появилось в воздухе, что-то невидимое изменилось в окружающем фоне, но это почувствовали оба и сразу.
За секунду до того, как протяжно пискнул динамик сотового телефона, предупреждая об опасности, Триглеросса потянулся за ним к футляру, прикрепленному к ремню на брюках, а Натали с опаской повернулась к двери. Именно там, как она ощущала, находился источник опасности.
"Немедленно уходите, у нас гости в черном" – появилась надпись на дисплее его айфона.
За пять минут до этого группа вооруженных людей в черной форме и масках с ловкостью натренированных солдат спустилась по канатам из вертолета на крышу гостиницы Эсперанса, в стороне от оборудованной вертолетной площадки, чтобы не попадаться в поле зрения камер наблюдения. Они двигались быстро, четко, тихо, словно хищники, каждый зная свою задачу. Без единого выстрела был нейтрализован единственный охранник перед входом в гостиницу с площадки на крыше, и с помощью снятого с трупа электронного ключа, командир открыл массивную пуленепробиваемую входную дверь. Рослый широкоплечий командир жестами указал направления движения своих людей, разделив их по двое в каждый конец коридора. Нужный им сектор с несколькими комнатами находился этажом ниже, но попасть в него можно было либо через гостевой лифт, либо через лифт обслуживания, имевших только две остановки – первый и последний этаж, либо через бронированную дверь, связанную с отдельной потайной лестницей, ведущей на вертолетную площадку. Этот сектор, чем-то похожий на бункер, построенный в обход всех правил безопасности гостиниц, не был зафиксирован в плане строительства.
И все-таки, командир ориентировался тут, как у себя дома. Нужная дверь находилась в коридорчике за неброской дверью подсобного помещения. Электронный ключ, снятый с охранника, к сожалению, не подходил к двери. Устраивать взрыв с помощью пластиковой взрывчатки сейчас не входило в его планы, поэтому широкоплечий с тремя бойцами прошел в следующее подсобное помещение, где располагались мощные моторы скоростных лифтов гостиницы. Спуститься по тросам всего на один этаж оказалось не так сложно, и они попали в богато обставленное просторное фойе секретного этажа.
Триглеросса бросил пристальный взгляд на Натали, но та, прочитав его мысли, помотала головой, то ли отрицая свою причастность к тому, что происходит за дверью, то ли извиняясь. К сожалению, другого выхода, кроме входной двери из апартаментов не существовало. Помощи, во всяком случае, в самое ближайшее время ждать не приходилось, но о нападении уже знают нужные люди, значит, нужно продержаться всего несколько минут – размышляла Натали.
-Ты можешь сказать, что происходит за дверью? – тихо спросил Триглеросса.
Натали чуть помедлила – я их не вижу, поэтому настроиться будет сложно, но, думаю, возможно.
-Давай быстрее.
Девушка закрыла глаза, пытаясь представить обстановку с другой стороны двери, которая отпечаталась в памяти, с тех пор, когда она впервые вышла из лифта.
— Там шесть человек – начала неуверенно Натали, но затем ее голос становился все более уверенным. Явные признаки агрессии, целеустремленности. Они готовятся войти.
Для Триглеросса непрошеные гости оказались полной неожиданностью, хотя страха не вызывали. ФБР, ЦРУ, ИНТЕРПОЛ, мафия, как и все остальные смертные, ему не страшны – размышлял он. Гораздо более интересно, как они его тут нашли и какие цели преследуют. СМС послал управляющий гостиницы, а значит, служба его безопасности уже в пути. К сожалению, в возникшей перестрелке нападающих могут перебить, поэтому прервется единственная ниточка, ведущая к заказчику, а его нужно найти, во что бы то ни стало. Такие вещи он не прощал никому. Триглеросса решительно направился к входной двери, заметив испуганный взгляд Натали.
— Спрячься в дальней комнате – посоветовал он. Выждав, пока девушка скроется из виду, резко отворил дверь. Шесть крепких на вид бойцов со штурмовыми американскими автоматами в масках и черных костюмах без опознавательных знаков. Двое у двери, двое чуть дальше, и двое у единственного стола в холе чем-то заняты с кейсом или компьютером.
На него тут же с двух сторон набросились двое бойцов. Несколько сильнейших ударов в шею и пах должны были обездвижить любого человека, но Триглеросса даже не сдвинулся с места от этих, почти смертельных выпадов. Его ответный удар в лицо одному из нападавших, отбросил несчастного далеко назад, словно его ударило тяжелым железным молотом. Двухсот двадцатикилограммовый вес Триглеросса и особенность тканей тела составляли машину смерти даже без оружия, поэтому удары его были летальны для обычных людей.
Второй боец, слева от двери тут же нанес еще несколько быстрых эффективных в обычной ситуации ударов, но и те не принесли ожидаемого результата. Этого нападавшего Триглеросса бросил в находившихся чуть дальше двух других боевиков, уже поднявших оружие. Выстрелы раздались почти одновременно с броском, но цель уже оказалась вне досягаемости, и оба боевика упали, увлекаемые брошенным товарищем. Наращивая инициативу, Триглеросса, словно танк, двинулся в наступление.
В этот момент почти одновременно из двух лифтов в противоположных концах овального фойе выскочили, вооруженные итальянскими штурмовыми винтовками беретта, люди в форме охраны гостиницы.
— Стоять! Не с места, Не двигаться – тут же закричали с обеих сторону. По фойе заплясали красные точки лазерных прицелов
Пятеро коммандос оказались на открытом пространстве между двух огней. Трое опрокинутых Триглеросса боевиков, и еще двое, до этого момента возившихся с чемоданчиком на столе, мгновенно отреагировали сменой позиции, оказавшись зажатыми с двух сторон, словно в тиски, охранниками. Короткие очереди со всех сторон почти одновременно разорвали относительную тишину пространства. Упали несколько охранников, застонал, упав на колено один из боевиков. Бойцы в масках снова сменили позицию, перекатившись к столу – единственному месту, где можно было хоть как-то забаррикадироваться. Охранники, не ослабляя беспорядочную стрельбу и неся потери, отступили для перегруппировки назад в лифты, где их не могли достать пули боевиков, но почти сразу вновь двинулись в наступление. Интенсивная стрельба короткими очередями, сливающимися в продолжительный гул, не прекращалась ни на секунду.
Небольшой декоративный столик, за которым укрылись оставшиеся трое боевиков, не представлял существенной защиты от пуль, а охранники наращивали инициативу, продолжая безостановочно стрелять. Упал еще один из боевиков, схватившись за бок. Получили ранение, но продолжали ответную стрельбу двое других, хотя их ответный огонь стал значительно менее интенсивным.
Триглеросса, оказавшись между двух огней, пусть и не на главной линии, не опасался за свою жизнь, но инстинктивно отступил назад в комнату. Теперь он боялся потерять единственную нить информации в лице командира нападавших. Из обычных бойцов, скорее всего, ничего не выбить.
— Стоп – заорал он как можно громче и внушительнее, когда на миг ослабла стрельба, и тут же бросился к перевернутому изрешеченному столу, где окопались оставшиеся боевики.
Стрельба прекратилась. Некогда роскошный холл невозможно было узнать. Скомканный красный палас усыпан толстым слоем осколков дорогих китайских ваз, стекла, штукатурки и деревянных щепок. Декоративные тумбы, на которых несколько минут назад стояли вазы, теперь беспорядочно валялись разбитые и продырявленные. Трое боевиков лежали в разных местах на полу в неестественных позах без признаков жизни.
Триглеросса подошел ближе к столу и наклонился над одним из лежащих солдат. Черный, продырявленный пулями костюм, был мокрым от крови. Триглеросса стянул с боевика маску, нащупывая пульс на шее. Молодой человек, лет тридцати-сорока со светлыми волосами и короткой стрижкой. На мужественном лице, испачканном кровью, застыла маска смерти.
-Черт! – выругался Триглеросса, бросившись ко второму.
Второй, лет пятидесяти крепкий, широкоплечий боец со стальными глазами, светлыми, относительно длинными волосами, и приплюснутым боксерским носом был тяжело ранен в грудь и в бедро. Пуля попала чуть выше бронежилета, и сейчас он тяжело дышал, хватая ртом воздух. Третий солдат хрипел, захлебываясь кровью. Спасать было некого.
— Кто вас прислал? – в отчаянии, почти криком спросил Триглеросса, приподняв раненого.
Здоровяк с приплюснутым носом лишь криво усмехнулся, обнажив испачканные кровью белые зубы.
Каким-то чутьем Триглеросса понял, что он главный. Но как вынуть из него информацию? Он ничего не скажет – Триглеросса понимал это и перебирал варианты. Пыток или введения лекарств тот не вынесет из-за своего ранения. Скорее всего, жить ему и без этого оставалось считанные минуты, максимум часы, если не оказать помощь.
Вооруженные охранники осторожно выглядывали через щели прицелов из проема дверей лифта. Поняв, что опасность миновала, они рассредоточились по искромсанному фойе, прочесывая территорию на предмет взрывчатки и оставшихся боевиков.
Натали! – Триглеросса вдруг вспомнил о потрясающих способностях девушки. Он бросился назад в апартаменты шикарного номера. Внутри, словно ничего не произошло, было тихо, спокойно и чисто.
— Натали – тихо позвал он.
Чуть бледнее обычного, но со спокойным лицом девушка вышла из-за шкафа.
— Мне нужна твоя помощь – обратился к ней Триглеросса.
Девушка кивнула.
— Ты можешь вынуть из одного раненного информацию?
— Вполне – коротко ответила она.
Вдвоем они прошли в потерявшее былой блеск фойе, подошли к раненному боевику, окруженному охранниками.
— Внимание! – обратился к ним Триглеросса. Больше мне не мешать – он говорил четко, отрывисто, словно отдавал команды. Уйдите с глаз долой. Заберите своих раненых, найдите и приведите сюда управляющего Фернандо, прочешите крышу. Быстрее!
Охранники, привыкшие исполнять приказы, бросились кто к лифтам, кто к раненым, кто к двери, ведущей к секретной лестнице на последний этаж и выходу на вертолетную площадку.
Триглеросса посмотрел сначала на тяжело дышащего боевика, затем на Натали – твоя очередь.
— Просто задавайте ему вопросы – спокойно сказала девушка, словно эта ужасная ситуация ее не слишком беспокоила.
— Как твое имя? – Триглеросса ткнул лежащего боевика в грудь. Тот застонал, открыл глаза, помотал головой.
— Ганс Крюгер – ответила за него девушка.
Боевик с удивлением и опаской посмотрел на странную девушку, произнесшую его имя. Его настоящее имя. Имя, которое не должен был знать никто. Даже ему самому порой казалось, что та жизнь давно забыта, но сейчас эта странная девица с такой легкостью напомнила ему о прошлом.
Триглеросса усмехнулся. Реакция боевика доказывала, что Натали сказала точно.
-Кто вас прислал? – медленно, разделяя паузами слова, снова спросил Триглеросса.
Крюгер покосился на девушку, стиснул губы, словно пытаясь заслонить свой разум от ее проникновения.
— Он из агентства национальной безопасности, секретный отдел элитных боевиков для особо опасных заданий – сказала Натали за него. Задание получил непосредственно от заместителя начальника агентства Карстона.
Крюгер сверкнул глазами, беспомощно мотая в разные стороны головой.
-АНБ — протянул Триглеросса. Как вы меня нашли?
— С помощью — Натали замялась – с моей помощью. Она начала ощупывать свою одежду, волосы. Он сообщает, что на мне есть микрочип – добавила она виновато, но я…
Триглеросса остановил ее – не надо. Он допускал такой вариант, и вполне возможно, что девушка либо играет на несколько сторон, либо не знала о слежке. Первый вариант представлялся более убедительным. Это он выяснит позже. Микрочип тоже найти не сложно.
— С какой целью прибыли сюда? – обратился он к раненому.
— Нейтрализовать вас и увезти с собой – перевела его гневное молчание Натали.
Это уже интересно – подумал Триглеросса. — И каким образом вы собирались это сделать?
Натали прищурила глаза, словно пыталась лучше понять неслышимый голос, затем оглянулась вокруг, как будто что-то искала. И затем сказала: – С помощью электрошока с платиновыми электродами, которые находятся вон в том чемоданчике – девушка указала. А так же они использовали пули с титановыми наконечниками.
Триглеросса припомнил, что когда он вышел из апартаментов, его встречали четверо боевиков. Двое других находились поодаль, занятые каким-то предметом на столе. Он тогда подумал о компьютере.
Электрошок, платиновые электроды и титановые пули – Триглеросса задумался. Судя по всему, АНБ знает о нем гораздо больше, чем хотелось бы и давно разрабатывает способы защиты. По счастливой случайности или вовремя подоспевшей помощи охранников гостиницы, он не пострадал. Триглеросса осмотрел себя. Костюм был продырявлен пулями еще как минимум в двух местах, не считая попытки Натали. Одна из пуль все-таки, достала его, и рана была достаточно глубока. Конечно, никакой опасности, даже боли, но неприятно – могло быть гораздо хуже. Из раны сочилась кровь.
Он прошел к лежавшему между телами бойцов кейсу, открыл его. Оборудование было наготове. Что-то среднее между медицинским дефибриллятором и электрошоком – отметил Триглеросса. Зеленый индикатор показывал полный заряд.
Крюгер бросил полный ненависти взгляд на девушку, и вдруг вскочил, словно не был тяжело ранен, выхватив из высокого ботинка метательный нож.
Триглеросса кинулся на боевика, уложив его коротким мощным ударом на пол.
И все-таки, тот успел бросить. Тяжелый метательный нож вонзился в грудь девушки с левой стороны. Она покачнулась и стала оседать, беспомощно оглядываясь по сторонам. Триглеросса подхватил ее, опустив медленно на пол.
— Не успела – слабым голосом сказала девушка.
— Что?
— Бессмертие. Натали дышала быстро, прерывисто. Каждый вдох давался ей с болью.
Триглеросса принял решение уже давно, но исполнение оставил на более подходящее время.
– Сейчас будет немного больно – он взял за рукоятку ножа и быстрым движением вырвал его из груди. По всем правилам медицины он действовал неправильно, но они беспокоили его сейчас меньше всего. Девушка зашлась тяжелым влажным кашлем, на губах появилась алая кровь. Видимо, было повреждено легкое.
Лифты пришли в движение. Триглеросса рванул ткань рубашки, промокшую темной, почти черной его кровью, обнажая рану на боку. Она уже не кровоточила. Скомкав обрывок ткани над ножевой раной Натали, он выдавил несколько капель, а затем заткнул ею рану.
Жгучая невыносимая боль появилась в области груди. Лицо Натали исказила гримас страдания, и она потеряла сознание.
Из лифта в окружении других охранников вышел Фернандо. Тоже с беретой и в бронежилете. Увидев высокого гостя, склонившегося над телом девушки, он бросился к ним.
— Ничего не должно просочиться в прессу – начал Триглеросса, предотвращая поток извинений от начальника охраны. Девушку проверь на предмет жучков. Минут через двадцать за ней прилетит вертолет. Сопроводи ее, пожалуйста. Триглеросса связался по закрытому каналу со своей службой безопасности, отдав четкие распоряжение.
Фернандо по-армейски коротко кивнул, подзывая одного из подчиненных.
-Да, и еще – добавил Триглеросса – мне нужен новый костюм…
ГЛАВА 20.
Германия. Мари, Лейла.
Белый Боинг 737 компании люфтханза двадцать минут назад сел в аэропорту Цюриха.
Накануне перелета, в отличие от Фаи, Мари относительно хорошо выспалась в Лондонской гостинице, поэтому в течение всего полета пыталась снова и снова переварить полученную информацию, с трудом укладывая ее по новым полочкам в голове, пока подруга отдыхала.
Старые принципы и понятия почему-то не работали, и Мари усиленно пыталась найти объяснения, чтобы на основе их выработать подходящую линию поведения и стратегии.
Кто такой этот Джек? – Почему он стал целью? Почему даже после таких тяжелейших травм и авиакатастрофы он не только выжил, но и трансформировался. Это новое слово до сих пор не встречалось в ее обиходе в таком смысле, который оно приобрело в свете той небольшой информации о геоцентах, полученной от Фаи. Джек перестал быть человеком и стал Геоцентом, но это не объясняло охоту на него. Судя по рассказам Фаи, некая противоборствующая сторона узнала, что центр геоцентов активно набирает людей для трансформации, решила воспрепятствовать этому, убирая кандидатов, а заодно и руководителей центра. Это было больше похоже на правду, но опять же, зачем так яростно желать смерти какому-то человеку? Допустим, они хотели избавиться от Лейлы, летевшей с Джеком. Допустим, что они все-таки знали, что Джека тоже хотят пригласить на обряд обращения в дальнейшем, но зачем охотиться за человеком с тяжелейшими травмами, который вряд ли выживет, она не понимала. Что-то не сходилось в голове, не склеивалось в понятную ей схему. Может быть, убийцы считали, что выжила в катастрофе Лейла, в силу своих особенностей, и пытались докончить дело, но она вспомнила, что по телевидению сообщили данные именно Джека.
Их перелет, к счастью, прошел спокойно. В аэропорту Цюриха они взяли на прокат машину. К сожалению, связаться с Лейлой пока не удалось, и они направились в город Фрейбург, где находился госпиталь, в котором лежал Джек.
Во время езды Фая избегала разговора, казалась молчаливой, собранной и выглядела бледнее обычного. Она, словно отрекшись от окружающего, вела машину, время от времени нажимая кнопку дозвона. Мари инстинктивно ощущала, что произошло что-то непредвиденное, пыталась собрать все свои способности и просмотреть на энергетическом уровне окружающее, однако недавно перенесенные ею события и тяжесть ожидания мешали сосредоточиться и использовать свои силы на полную. Она лишь ощущала враждебную среду, о которой успела забыть с тех пор, как встретилась с Фаей в Лондоне. Зато Джек, воспринимавшийся на энергетическом уровне еще вчера как тоненькая, едва пульсирующая ниточка, готовая в любую секунду оборваться, сейчас значительно усилился, как ей показалось, что не могло не радовать. Но Мари не хотела беспокоить Фаю, на плечах которой и так лежала слишком большая ответственность.
После очередной попытки, вдруг ответил телефон Лейлы. Мари даже подпрыгнула от неожиданности. Фая, резко взяв машину вправо, остановилась у обочины.
Фая несколько секунд слушала молча. — Кто это? – Наконец спросила он с нотками настороженности.
На другой стороне ответили.
Мари наблюдала за подругой, понимая, что вновь произошло что-то непредвиденное.
-Где Лейла? — Лицо Фаи во время разговора несколько раз сменило цвет, она то закрывала рот рукой, то теребила кончики волос, то касалась нижней губы. Наконец, быстро повернувшись к замершей, словно мумия Мари, сказала: — запиши адрес.
Мари записала. – Где это?
Фая молчала. Минуты две она сидела неподвижно, что-то обдумывая. Ее взгляд блуждал далеко от машины, мозг работал, словно компьютер.
-Они не в госпитале — наконец, произнесла Фая каким-то изменившимся, незнакомым сдавленным голосом. Я говорила с Эрной, она немка, представилась как врач, лечившая Джека с того момента, как его привезли в госпиталь. Она постоянно была в контакте с Лейлой. Им пришлось срочно покинуть больницу из-за непредвиденных обстоятельств. В них стреляли. С Джеком, вроде, все нормально, но Лейла ранена. Нужно торопиться.
Мари ощутила, как бешено стучит сердце. Точно так же, как вчера, когда она сидела за хлипкими дверьми своей квартиры перед лицом неизвестной опасности. Она понимала, что нечто подобное происходит и в душе у подруги, но решимости у обеих сейчас было хоть отбавляй.
Последние пять лет все крупные европейские компании по аренде машин, устанавливали встроенный навигатор. Мари набрала на дисплее указанный адрес, и машина, сорвавшись с места, быстро набрала скорость. Фая прекрасно, под стать немецким гонщикам, вела машину в крайнем левом ряду на максимальной скорости. Уже через тридцать минут они пересекли условную границу между Швейцарией и Германией, а еще через полтора часа подъезжали к двухэтажному деревянному домику, в указанной Эрной деревне.
Небольшая деревенька, напоминавшая скорее разбросанные по пригоркам в известном только немцам порядке дома, соединенные узенькими асфальтированными улочками, уходила до самого леса, выделявшегося поодаль частоколом прямых, словно стрелы темных стволов сосен и елей. Черный лес, или Шварцвальд. Тот самый лес, куда за приключениями ходили герои рассказов братьев Гримм. Немцы считают этот лес целебным.
Мари отметила про себя живительную силу практически девственной природы. — Бесподобное место – заметила она с нотками восхищения.
Фая согласилась робким кивком – видимо, мысли ее были заняты совсем другими вещами.
У ворот их никто не встречал, да и вокруг не видно ни души. Тишина, спокойствие, природа. Оставив машину у ворот, девушки осторожно, с замиранием сердца подходили к дому, хранившему традиционную внешнюю отделку. Свисающая почти до земли крыша, прямо на фасаде дома аккуратно развешаны инструменты — лопаты, вилы, коса, колесо от древней телеги. Их праздничный вид напоминает скорее декорацию, чем место хранения.
Входная дверь оказалась незапертой, и они вошли внутрь уютного дома. Фая заметила в зале у окна напротив двери незнакомую светловолосую девушку, склонившуюся над диваном, догадываясь, что именно с ней разговаривала по телефону.
Эрна еще не видела такого в своей врачебной практике. С тех пор, как Лейла потеряла сознание в ванной комнате, Эрна перенесла немало потрясений, хотя, если быть точной, то потрясения не оставляли ее с того момента, как она увидела в отделении искореженное тело Джека. Когда они вырвались, наконец, из госпиталя и прибыли в дом своей давнишней подруги, она надеялась, что все станет постепенно на свои места, но и тут потрясения продолжались.
Эрна была готова впасть в панику, когда единственный человек, который мог стать свидетелем и объяснить причины исчезновения из госпиталя, ни с того ни с сего потеряла сознание в ванной комнате. Вернее, причины были. Ранение и заражение крови – она понимала это как врач. Инстинктивно она начала тогда реанимационные мероприятия, а когда не нащупала пульс на шейных артериях, и в ее жилах застыла кровь. Если двумя часами раньше ее ужасное положение могло привести к потере врачебной лицензии, то сейчас, с трупом и украденным из больницы тяжелейшим пациентом, ей точно грозило тюремное заключение. Эрна готова была бежать, куда глаза глядят, но когда Лейла вдруг пошевелилась, девушка сама была готова упасть в обморок.
Хорошо, что Лейла все-таки очнулась, хотя ее крайняя слабость очень беспокоила. Без антибиотиков не обойтись. Она хотела помочь девушке подняться и добраться до дивана, что бы уложить раненую, но не смогла это сделать – девушка была невероятно, просто неподъёмно тяжела. На бледном осунувшемся лице с темными кругами под глазами застыла печать смерти. За свою врачебную карьеру Эрна видела немало смертей. Очень часто у умирающих людей появлялись незаметные на первый взгляд признаки приближающейся смерти. Эти признаки она с ужасом наблюдала у Лейлы. А рана на спине выглядела ужасно. Поэтому, лишне говорить, как она обрадовалась неожиданному звонку друзей Лейлы двумя часами раньше.
Эрна вскрикнула от неожиданности, увидев в дверях незнакомых людей. Она как раз заканчивала осмотр раны у Лейлы…
Джек, лежавший на кровати в соседней комнате, безуспешно пытался сфокусировать взгляд, но глаза, словно смесь испорченного бинокля и калейдоскопа, не слушались. Он моргал, пытался тереть глаза руками, нажимать ладонями, но ничего не менялось. Лишь разной яркости и насыщенности цветовые всполохи на сером фоне. Вместе с тем, он с удивлением заметил, что боли, которую испытывал в последнее время, нет. Наоборот, бодрость, растущая сила и желание действовать наполняли его существо.
С трудом удалось сесть на кровать, преодолевая сильное головокружение, инертность и непослушность отяжелевших конечностей.
— Мы с вами разговаривали по телефону – Фая говорила мягким успокаивающим голосом, заметив гримасу испуга на лице девушки. Мари стояла чуть сзади, осматривая обстановку, и пытаясь оценить ее внутренним чутьем. Пространство, к сожалению, наполнено энергиями смятения, ужаса и страха. Причем, страха смерти. Она искала Джека, но не находила его, что вызывало отнюдь не хорошие мысли.
Эрна переводила растерянный взгляд с одной незнакомой девушки на другую, не веря, что помощь пришла. Мари поспешила успокоить явно перепуганную девушку, но подойдя ближе, невольно вскрикнула, увидев на диване лежащее вниз лицом тело, которое они не заметили раньше.
— Лейла! – одновременно вскрикнули Фая и Мари.
Лейла с трудом приподняла голову, тут же опустив ее обратно. – Привет – голос казался слабым, почти неестественным.
Фая подошла к подруге, осмотрела и пропальпировала участок вокруг раны. Мари и Эрна наблюдали за действиями Фаи, лицо которой казалось серьезным и сосредоточенным, как никогда. Фая делала пассы над кожей, иногда касаясь, иногда поднимая руки. Для Мари эти действия, носившие характер обмена энергиями, были знакомы, а Эрна скептически и с недоверием смотрела за Фаей, размышляя, как добыть антибиотики.
Вдруг Лейла застонала, переворачиваясь на бок, и с помощью подруги, села.
— Извини, — сказала она другим, чем минутой назад голосом, — не было возможности восстановиться. Они обнялись.
Расплакалась, уткнувшись в плечо обнимавшей ее Мари и Эрна. Она уже давно находилось на грани нервного срыва, но ситуация не позволяла, а сейчас, давая волю слезам она плакала, как в детстве, когда казалось, что случилось самое плохое и нет возможности ничего изменить.
Мари почувствовала, что белокурая Эрна вдруг перестала плакать. Мало того, она перестала на несколько мгновений дышать, а затем закричала так пронзительно и высоко, словно увидела привидение, что было не так далеко от истины.
В дверном проеме соседней комнаты показался худой бледный человек в мятом грязном от пятен крови больничном халате, едва прикрывавшем середину бедер, с бинтами на голове, руках и ноге, похожий, скорее, на зомби из фильмов ужасов. Он шел, широко расставив руки, и качаясь из стороны в сторону, словно слепой глядя вперед невидящими глазами.
Эрна единственная была повернута лицом к комнате, откуда вышел странный человек и первая отреагировала. Вскрикнула, поддавшись инстинкту и Мари, повернувшись на вопль Эрны. Вскочила с дивана Фая, повернула голову Лейла. Девушки замерли, пытаясь осознать увиденное.
Это, несомненно, был Джек. Вопреки всем устоям медицины, всем своим травмам и переломам, он стоял на ногах!
-Джек? – с дрожью в голосе, не веря своим глазам, сказала Мари.
Джек тут же отреагировал, повернув голову. Было что-то ужасающее в его движениях, не говоря уже о внешнем виде. Взъерошенный с безумно распахнутыми глазами он двинулся в их сторону. Теперь стало понятным, что он не видит, а реагирует лишь на голос. Мари бросила взгляд на Фаю, но судя по ее виду, и она удивлена не меньше и не знает, что предпринять.
В голове Фаи проносилось множество сценариев. Инициация Джека проходила в нестандартных условиях, все происходящее с ним дальше могло привести к самым непредсказуемым результатам. В лучшем случае он стал "кровным геоцентом", что тоже далеко не самый приятный сценарий, а в худшем он превратился в чудовище, о котором еще не знало человечество. Ведь он проходил трансформацию под влиянием мира боли и отсутствия информации. Можно только догадываться, какие мысли возникали у него в голове, и остались ли после тяжелейшей травмы мозга хоть какие-то предыдущие человеческие воспоминания. Вполне возможно, что в процессе трансформации произошли неизвестные до сих пор мутации.
Фая стояла в нерешительности, замерла в бездействии Лейла, и без того находящаяся в тяжелом положении, Мари продолжала обнимать впившуюся в нее мертвой хваткой Эрну. У всех возник в голове единственный вопрос – бежать или сражаться?
Комментарии закрыты.